Упоминание об умнице-красавице моментально пригасило разгорающееся сочувствие Риты.
– Орлов, у меня есть имя! – сдержанно напомнила она. - И, вообще-то, мы вчера расстались. Про уши я, конечно, узнаю и попробую чем-то помочь, но что тебе делать с конференцией – уже не мои трудности. Можешь выступать на ней хоть в шляпе, хоть без! То же самое могу сказать о твоих планах на вечер. А теперь поехали, а то я так на работу опоздаю.
Гена молча упрятал уши под старую шляпу. "Лексус" плавно тронулся с места. На повороте взгляд Риты рассеянно скользнул в сторону клумбы. Экзотического цветка не было видно, наверно, он слился с желтоватой стеной дома.
Машина свернула за угол. Дорога просматривалась достаточно далеко вперёд, но колоритной брюнетки Рита не заметила. Жаль, Иголкиной хотелось ещё раз посмотреть, как восточная красавица умудряется сочетать в одежде разные стили и при этом великолепно выглядеть. Да и на обувь её было бы интересно взглянуть: Рита не успела рассмотреть, во что обута девушка.
Впрочем, Иголкина тут же забыла и о цветке, и о красавице-брюнетке, поглощённая гораздо более серьёзной проблемой ослиных ушей бывшего бойфренда.
Весь день она думала, чем можно помочь Гене, но никаких идей в голову не приходило. В свободные минуты медсестра приставала к врачам с наводящими вопросами о причинах возникновения и внешнем виде наростов на голове человека. Спрашивала у всех подряд – ЛОРов, хирургов, неврологов. Вывод был неутешительный, но вполне предсказуемый: у человека никаким образом не могут вырасти ослиные уши, тем более, – за одну ночь.
– Иголкина, ты что там натворила? Тебя Сам вызывает, – с ужасом в глазах прошептала старшая медсестра, когда Рита вернулась с обеда.
Главврача больницы, Виктора Сергеевича, которого все называли между собой исключительно "Сам", побаивался весь персонал: за любое нарушение следовал вызов в начальственный кабинет и обязательное наказание. Виктор Сергеевич каким-то образом моментально узнавал обо всём, что происходило в больнице, и тут же принимал меры. После того, как он в первые месяцы своего правления уволил нескольких медсестёр и даже двух врачей, дисциплина в больнице стала железной, а вызов в кабинет "Самого" заставлял большую часть персонала больницы нервно вздрогнуть.
Рита озадаченно наморщила лоб. В кабинете "Самого" ей бывать не приходилось: на Иголкину никогда не жаловались ни больные, ни персонал. Работала Рита тихо, спокойно, и была в отделении почти незаметна: пациентам не хамила, назначения не путала, старалась делать процедуры аккуратно и не больно, денег не вымогала. Ну и с чего бы грозный главврач Виктор Сергеевич вообще вспомнил о существовании одной из медсестёр отделения кардиологии Маргариты Иголкиной?
