Морозный воздух на улице Алису протрезвил. А поездка в такси с открытыми окнами так вообще почти привела в чувства. У подъезда она с улыбкой посмотрела на меня, пожевала губы и выдала:
— Молодой человек, а не хотите к даме на чай зайти?
— С удовольствием! — а что ещё я мог ответить?
Квартирка у неё была уютная. Двухкомнатная, с желто-зелёными обоями и с обилием мягкой мебели — пуфики, банкетки и весёлый салатный диван на кухне. Правда, маленькая комната была заперта, а когда я подёргал ручку для проверки, от раздевающейся Алисы донеслось «Ещё рано туда заходить! Я попозже тебе покажу её!».
Через пятнадцать минут мы сидели в большой комнате в низеньких креслицах за столиком, заставленным лёгкими закусками и бутылками мартини и коньяка. Алиса переоделась в милый розовый мохнатый костюмчик, а мне нашлись шорты и свитер. Я не спрашивал, откуда у неё мужские вещи, всё же одинокая женщина явно не будет культ непорочности блюсти в двадцать первом веке.
— Не надо уже тянуться, Юра. — Алиса отпила коньяка и откинулась в кресле. Я же сидел слегка напряженный, с прямой спиной и чутка кривой улыбкой. — Ты мне всё равно сразу понравился, в первую же нашу встречу.
— Правда? — я умилился таким словам.
— Конечно. Мне же не тринадцать лет. Это тогда мне нужно было… такое — она махнула рукой с бокалом, изображая это самое «такое». — Парня на год-два старше, играющего мускулами, в кожанке и чтоб он всегда был бруталом. К другим. А ко мне, конечно же, милым мопсиком.
— Хах, это у девушек часто встречается в таком возрасте. Тут ты не исключение.
— Ага. Но тогда же мне это казалось намного более… значимым, вот. — она допила и налила себе ещё. Опьянение, вроде бы прошедшее от морозного воздуха, навалилось на неё с новой силой. — Я такая вся из себя красивая, рядом крутой парень, и все мне завидуют. А потом я повзрослела.
— И что после этого? — мне было изрядно интересно. А в голосе Алисы мелькнула грусть.
— Я стала лучше разбираться в людях. И многое стало представляться иначе, чем мне казалось до того. Крутые парни часто бухали как не в себя. Ботаники, мечтающие о девушке, которые поймут все глубины их души, заглядывали в рот самым красивым стервам и напрочь игнорировали всех влюблённых в них таких же ботанш. Да и девушки, а я пробовала и их, тоже были отнюдь не утончёнными литературными девами. Вот я и вывела для себя другие критерии симпатичности партнёра.
— Какие? — я увлёкся, с силой закинул в себя кусочек сыра, не отрываясь от Алисы.
