— Ждешь, что я скачусь бомбочкой вниз?! — все-таки раз не выдержала Оля, и высказала наглецу все, что думала о нем. — Чтобы тебе было потом, над чем смеяться с твоими дружками-стриптизерами в клубе! Не дождешься ты такого зрелища!
Такие мысли дали ей силы и она, собравшись, продолжила спускаться вниз, с гордой осанкой, будто сама королева Англии.
— Конечно, мы в клубе между перерывами с пацанами обсуждаем своих богатых и капризных клиенток! — бросил Коля девушке в спину. — Кичимся друг перед другом, кто больше бумажных купюр собрал в своих рабочих трусах! Или от чьих выступлений женские трусики были более влажными через полученное ими удовольствие!
Услышанное настолько шокировало Олю, что она не могла ничего произнести наглецу, пока не спустилась на первый этаж. Вылетев из подъезда, как ошпаренная, она остановилась, чтобы отдышаться и привести в порядок свои растерянные мысли. Когда девушка услышала, как закрылась входная дверь за наглецом, она повернулась, и ее глаза уперлись в его накачанную, стальную, твердую грудь. «У него не только мышцы твердые, — подумала она. — А также и сердце — твердое, холодное и каменное!»
Подняв голову вверх, чтобы видеть его наглые и жестокие глаза, — а было сделать это не очень просто, поскольку даже на каблуках ей было трудно к ним дотянутся, — она увидела, что он над ней смеется, злорадствуя над ее страданиями.
— Мне единственное жаль, что ты себе не успел купить более приличную квартиру за те деньги, что ты у меня украл, а продолжаешь жить в таком бомжарнику! Еще заставляешь жить в таких условиях собственную дочь и бабушку!
Что больше разозлило его — слово «украл», «бомжарник» или «заставляешь жить в таких условиях дочь»? — Коля с уверенностью не мог сразу себе ответить. Скорее всего, все вместе!
— Ты же сама дала мне этот проклятый чек! — крикнул он девушке таким насмешливым и грубым тоном, чтобы сильнее ее уколоть, сделать ей больно, чтобы она почувствовала хотя бы маленькую частичку той боли, которую испытывал он. — А потом так внезапно забрала деньги обратно при том еще и обвинив меня в краже на глазах моей бабушки и дочки!
Оля замерла на месте, открыв своего симпатичного ротика, и сузив глаза от удивления. Между бровями залегла тонкая морщинка. Она была не только шокирована услышанными словами, но также была разбита вдребезги жестокой правдой. «Вот тебе ответ на твой первый вопрос, — пронеслось в ее голове, — который ты хотела ему поставить!»
