– Все в порядке… Ваше Величество… кажется, я просто…. рожаю…
– Где врач?!?!? За ним послали?!?!?
– Он уже пошёл отдавать распоряжения слугам…
– Я все понял. Береги силы, любовь моя, я буду рядом…
* * *
Вот уже прошли сутки, и император сходил с ума от волнения:
– Артур, ну ведь я люблю её всем сердцем, значит проклятие, не должно подействовать, я не смогу жить, если… никогда не прощу себе…
– Владимир, возьми себя в руки, с императрицей все будет в порядке… – пытался успокоить безутешного старик.
– Но если с нашим ребёнком случится тоже, что и с предыдущими моими детьми… Тогда не только я, но и она мне этого не простит… Я не смогу смотреть ей в глаза… Почему ребёнок попросился на свет раньше времени, так же не должно быть… – он метался по коридору, не в силах успокоится, и тут он услышал плач… плач младенца… Выйдя из оцепенения, он уже схватился за ручку двери, как услышал ещё один голос, два младенца вторили друг другу… Он ворвался в покои…
– Ваше Императорское Величество, рады сообщить, что у вас родилась двойня. Великий принц и прекрасная принцесса… Её Величество Императрица в полном порядке…
Скупая слеза счастья скатилась по щеке императора. Сэм смотрела ему в глаза с благодарностью, которая отражалась и на его лице. Одними губами он прошептал ей:
– Спасибо…
– И тебе… за любовь…
* * *
– Он такой одаренный, в свои восемнадцать он уже заслужил множество наград.
– Да что толку? На международном конкурсе пианистов его отшили, сказав, что в нем нет чувств…
* * *
– Здравствуйте… тут есть кто-нибудь… – он зашёл в заброшенный концертный зал, – вроде адрес правильный… Миссис Стоун…
– Мисс… – послышалось из темноты, – я бы попросила, мисс Стоун, – из полумрака к нему двинулась стройная тень, элегантной походкой она прошла за сцену и включила освещение.
– Простите, мисс. Отец сказал, что вы были одноклассниками в школе, вот я и сделал, столь некорректные выводы. Ещё раз прошу прошения… – он и сам-то не верил в то, что говорил. Смотря на эту молодую красивую женщину, едва ли можно предположить, что она старше его почти на 20 лет.
– Ты ведь Стефан?
– Стен, если можно.
– Проходи, Стен, присаживайся за инструмент, посмотрим, что ты умеешь…
* * *
– Все понятно, – дослушав сонату до конца, заключила она, – дай-ка угадаю, это тебя родители заставляли заниматься фортепиано, сам ты не хотел?
– Ну, в детстве не хотел, но сейчас…
– А сейчас это уже привычка, не больше. Ты не любишь фортепиано, ты его не хочешь, поэтому в твоей игре и нет чувств, откуда им взяться, если ты их не испытываешь. Давай покажу…
