Становилось жарковато.
Командир уже сидел в пилотской кабине, Игорь пожал ему руку, перекинулись парой фраз. Тут же выяснилось, что пилот серб и так же плохо говорит по-французски, как Игорь. Медников поморщился, он не любил сербов, продавших героев своего сопротивления за кусок европейской колбасы.
– Ну, в добрый путь. – Пилот понял, повторил ту же фразу на сербском: «Сречан пут». Командир велел своему белозубому помощнику закрывать дверь-трап, и для начала включил кондиционер на полную мощность.
До Марракеша оставалось меньше часа лету.
Игорь расположил Марину в люксе отеля «Атлас Медина», единственного толкового отеля в Марракеше, который оправдывал свои пять звезд. Мединой в арабских городах называют старый город. В Марракеше Медина знаменитая, огромный лабиринт торговых улочек, откуда, как уверяют все гиды, без проводника не выберешься. Медина же и главная туристическая достопримечательность города, и его клоака. От гостиницы до нее было действительно рукой подать, либо по засаженной пальмами улице, либо через оливковый парк, вход десять дирхамов, или пятнадцать дирхамов хитрому сторожу за проход насквозь через сад к минарету знаменитой мечети Эль-Кутубия.
Ромашин остановился в той же гостинице. При встрече два приятеля по-братски обнялись, похлопали друг друга по плечам и сразу договорились держаться вместе маленькой компанией с двумя девушками. Давеча банкир Маркин угадал: скрытный медиа-магнат Дима Ромашин по прозвищу Дром приехал в Марокко с манекенщицей одного из многочисленных клубов, принадлежавших его группе по всему Средиземноморью. Манекенщица оказалась русской девахой с именем Лизавета (в просторечье Лизи), длинной, худой, загорелой до черноты, но совсем простой и не обстрелянной. Она сразу взяла Марину под свою опеку. Тощая и грудастая брюнетка Лиза и стройная светловолосая красавица Марина образовали смешную, но очень привлекательную парочку. Местные таксисты провожали их маслянистыми глазами.
Ромашин явно произвел на Марину сильное впечатление.
Дмитрий Ромашин производил впечатление на кого угодно. Последние двадцать лет никто не мог угадать его возраст. Оливковой коже и спортивной фигуре мог позавидовать любой атлет. Светский мир не просто ориентировался на него, он в широком смысле и вертелся вокруг Ромашина и еще полудюжины равных ему титанов шоу-бизнеса. Любой модный дом с готовностью обшивал его и слал образцы из новых коллекций. Габбана отправил ему ко дню рождения грузовик джинсов. Дело было под Новый год, и Ромашин в ответ послал сорокаметровый дирижабль в форме голубого памперса. По манерам и стилю он походил скорее на очень благополучного итальянца, чем на парня из Сургутской глубинки. Поговаривали, что половина его империи развлечений работает на сохранение его здоровья, телесного и душевного. Женщины больше недели возле него не держались, но и пожаловаться не могли: весь огромный штат его менеджеров составляли его бывшие пассии, правда, обученные, образованные и расставленные по должностям с большим разбором.
