— Пардон! — извинился Старпёр и ответил на вызов.
Мужики молча отвели глаза — из трубки рекой полился ор, вой и скрежет зубовный. Старпёр лишь преданно соглашался и поддакивал. А потом виновато посмотрел на всех:
— Ну, я пойду… Вы не думайте… Она у меня такая… С изюминкой. В каждой женщине ведь должна быть изюминка, правда?
— Разумеется, — ответил Трикстер, — а как же иначе. Изюминка. В каждой. Иди, конечно.
Он проводил Старпёра взглядом и, когда тот скрылся в парадной, повернулся к Молодожёну:
— В каждой женщине должна быть виноградинка. Иди-ка и ты домой.
Так говорил Трикстер.
55
И приступил к ним индеец Графоман, кляня жену, тёщу, коллег и страну.
— Никто меня не понимает! Они хотят, чтобы я приносил домой евры и баксы! Чтобы великий писатель земли индейской копал траншеи и укладывал шпалы! А всё почему? Потому что нет у нас такой профессии — писатель! Отсутствует в реестре! И всем пох! Что же будет с великой индейской литературой?!
Он посмотрел на мужиков глазами, полными слёз и великой скорби. Мужики молчали, и только Водила презрительно процедил:
— Шёл бы ты… на завод!
— Художника может обидеть каждый! — прорыдал Графоман и убежал в ночь, заламывая руки.
Старпёр задумчиво почесал щетину на подбородке.
— А может, и правда стоит внести в реестр такую профессию? Если есть Литинститут — он ведь должен выпускать профессионалов, разве нет?
Все посмотрели на Трикстера.
— Профессию, конечно, внести стоит. Только назвать её надо не «писатель», а «писец». Дабы отражала одновременно и род занятий, и состояние, к коему оное приводит.
Так говорил Трикстер.
56
И приступил к ним индеец Ходок, и начал щедро делиться своим сомнительным опытом. К счастью, бурный словесный поток вскоре уткнулся в лингвистическую проблему.
— Вот бывшие — они и есть бывшие. А мою настоящую как правильно назвать — нынешняя или теперешняя?
Трикстер лениво приоткрыл правый глаз.
— Твою — текущая.
Так говорил Трикстер.
57
И приступил к ним Столичный Хипстер, брызжа слюной и вереща:
— Да что вы можете знать, провинциальные нищеброды! Если вы такие культурные, то где ваши деньги?! Где?! А вот наш мэр — голова! По три раза в год бордюры меняет!
— Сколько бордюр ни меняй, он поребриком не станет, — сказал Трикстер.
— Почему? — не понял Хипстер.
— Как бы тебе попроще объяснить... Вот у вас есть трехрублёвый вид?
— Ну есть.
— А у нас — небесная линия. Почувствуй разницу.
Так говорил Трикстер.
58
И приступил к ним индеец Графоман, и стал грузить их чтением своих лирических миниатюр. Когда же фонтан иссяк, он гордо оглядел мужиков и спросил:
