Это, как старый сучок, засохший па пробковом дубе?
(ст. 92-97)
Таким, образом, Персий, приводя эти доказательства своего собеседника в пользу современной поэзии, указывает на совершенно невыносимое сочетание в ней архаистических и модернистских тенденций, восходящих еще к "неотерикам" времен Катулла, но уже окончательно выродившихся во времена Нерона. Восстает Персий и против лести поэтам-патрициям, дарящим своим клиентам поношенные плащи и лицемерно требующим, чтобы им сказали правду об их стихах. "Подать ты умеешь горячее вымя", — говорит Персий, обращаясь к такому патрицию,-
Да и клиенту дарить поношенный плащ, а при этом
"Правду люблю", говоришь, "обо мне скажите всю правду".
Как это можно?.. Сказать? Все вздор ты пишешь, плешивый,
Да и отвисло твое непомерно надутое брюхо.
(ст. 53-56)
Образец льстивых похвал, касающихся чисто внешней стороны произведений бездарных поэтов, Персий приводит в форме ответа на вопрос одного из таких поэтов:
"Что говорят обо мне?" — Скажу тебе: то, что теперь лишь
Плавно стихи потекли и так, что по швам их и строгий
Ноготь пройдет, не застряв: "Он умеет так вытянуть строку,
Словно, прищуривши глаз, по шнуру ее красному вывел.
Нравы ль надо громить, пиры ль вельмож, или роскошь —
Выспренность мыслей дает поэту нашему муза".
(ст. 63-68)
Очень существенно в этих словах Персия и то, что он указывает на до последней степени безжизненные сюжеты "обличительной" поэзии своего времени, сюжеты, имеющие только декламационный характер, присущий школьным упражнениям риторских школ. Приведя примеры из новейшей поэзии, Персий с горечью восклицает:
Разве писали бы так, будь у нас хоть капелька старой
Жизненной силы отцов? Бессильно плавает это
Сверху слюны на губах, и Менада и Аттис — водица.
( ст. 103-105)
Сам Персий стремится писать, подобно Луцилию, который "Бичевал столицу... Муция, Лупа", и не боится, как и создатель римской сатиры, обломать о них себе зубы; он готов следовать и хитроумному Флакку, т. е. Горацию, который писал (ст. 118),
Ловко умея народ поддевать и над ним насмехаться,
но не желает потакать испорченным вкусам читателей, которые любят смеяться только над пустяками и не выносят серьезной обличительной поэзии:
Пусть зажигается мной читатель с прочищенным ухом,
А не нахалы, кому над крепидами
[33] греков смеяться
Любо, и те, кто кривых обозвать способен кривыми,
Кто зазнается, кто горд италийского званьем эдила
И разбивал где-нибудь в Арретии ложные мерки
