Что-то теплое касается руки. Папа стоит, в глазах усталость и тревога. Наверное, снова ушла в себя. Меня это тревожит. В школе из-за этого все меня избегают, даже учителя смеются. Но я терплю, знаю, что пугаю.
Идём в дом, и там показываю специалиста. Оставила папу изучать, сам решит, он у меня умный. А в душе надежда на лучшее, что буду как все. Свободная от страха и цепенеть перестану, в себя уходить не буду. Так хочется верить.
Пять лет спустя.
Улучшение на лицо, как говорит папа. И он прав, конечно, не идеально как хотелось бы. Павел Матвеевич, специалист, что нашла мама, оказался молодым и перспективным психотерапевтом, который не боится экспериментировать с пациентами и мой случай его дико заинтересовал.
Первые полгода мы виделись каждую неделю, но улучшений не было. Тогда решились на его эксперименты. Дистанционное общение и не только с психологом, но и с учителями. Так действительно было лучше, быстрее усваивала информацию и окончила школу на год раньше с красным дипломом.
Когда папа увидел, что общение действительно возможно через приложения, подключился к нашему способу общения. Так я начала узнавать своего отца.
Павел Матвеевич объяснил, что страх проявляется при ощущение некой опасности непосредственно прямого контакта. Я, конечно, стеснялась общаться, но страха и оцепенения не было. Но периодически уходила в себя.
Спустя год доктор решил внедрять прямое общение. Я очень волновалась, но зная людей, с которыми общалась, заставляла в себя верить. Психолог начал приезжать раз в месяц. Статный мужчина, немного отросшие русые волосы, правильные черты лица, худощав, очки постоянно сползали на кончик носа, и он их поправлял мизинцем, что меня смешило. Не могла первое время сдержаться, от того, как он это надменно делал, на что получала снисходительную улыбку. Сейчас видимся редко, чаще по телефону, когда у меня приступы оцепенения, паники или страха. В режиме дня и ночи.
Со временем круг общения расширялся. Страх был, но я училась его контролировать. Юляшка первое время принимала активное участие, но поссорившись, очередной раз с отцом съехала на квартиру, подаренную папой, и все реже звонила, ссылаясь на занятость.
А вот с братом наоборот. В моей экзекуции не участвовал сначала, много работы. Пока Павел Матвеевич не дал задание самой первой подойти к кому ни будить и затеять беседу. А я что, я могу, я сильная и с этими мыслями подошла к брату.
Помню, как он удивился сначала, потом начал хмурится, что только пугало меня и уверенность заменялась паникой и страхом. И когда я решила делать ноги, Ваня решил поддержать беседу. Так я обрела действительно брата.
