— Это невозможно, — сердито сказал Олонецкий.
Ростки на его манжетах яростно колыхнулись.
— Сделай такое один из моих родственников, его ждала бы смерть. А казнь утаить невозможно, Игорь. Я бы это знал.
— Ты прав, — согласился князь. — До меня тоже дошли бы слухи. Что ж, хватит догадок. Я устал спрашивать, я возьму сам. Потом отправлюсь спать, и она до утра останется с тобой…
— Если с государем что-то сделали, то это случилось недавно, — в панике взвизгнула Веденея, пятясь по спинке кресла, поднимавшейся сзади покатой горкой.
Надо задержать их разговорами, пролетело у нее в уме. Может, прикосновение Мары-Лады все-таки сработает? Или случится что-то еще, и магам станет не до нее?
— Вспомните, когда в последний раз вы приезжали в столицу, волостарь Олонецкий, — задыхаясь, потребовала Веденея. — Что тогда случилось? Может, с этого все началось?
— Тогда случились похороны старой государыни, — буркнул Олонецкий. — Было это четыре месяца назад. И тогда я совратил девицу Карякину, о чем теперь знают даже в твоей глухомани, госпожа Левинская. Да еще Дива сумели подманить девичьим сиянием…
Они с Сигвичем внезапно переглянулись. Веденея пролепетала:
— Див, это кто?
— Дмитрий Васильевич, — вполголоса бросил Олонецкий. — Наш венценосец.
— Госпожа Кошкинская, — произнес неожиданно Сигвич. — Ее семья не из высшего круга. Однако отец, дольничий Кошкинский, служил в охране старой государыни. Та хотела женить Дива, а он все тянул со свадьбой. Но после смерти матери начал ухаживать за Кошкинской. И недавно объявил о помолвке. А теперь он ослеп на зеленую сторону, как выразилась наша будущая содержанка. Интересно…
— Выходит, если я замыслю что-то против Дива, он ничего не увидит, — перебил его Олонецкий. — Его Праведное Око окривело. Но маги его охраны этого не знают. Иначе меня не пустили бы в зал, где Див развлекал свою Кошкинскую. Я бы сказал, что кто-то хочет подставить магов Зеленого Листа, однако нам велели не соваться в столицу. При этом венценосец взирал на меня спокойно. Обмануть его Праведное Око, подсунув не ту бумажку, невозможно. Или он подмахнул то послание в сердцах, разгневавшись на кого-то из зеленых, а теперь сожалеет и делает вид, что ничего не случилось?
В уме у Веденеи мелькнуло — так магам Зеленого Листа велели не приезжать в Иванград? Вот почему Сигвич упомянул об опале? И Олонецкого тут быть не должно?
Она судорожно вздохнула и выпустила складки юбки, которые подхватила, пятясь по спинке кресла. Затем нервно сцепила руки перед животом — неосознанно согнув локти так, как ее учили.
