— Постой, Вероника, я же едва научился ходить, мне тебя не догнать! — с явным сожалением кричал позади Ламарк, все еще пытаясь за шутками скрыть неловкость.
На выразительном лице юноши живо отобразилось грусть. Очевидно, он не хотел так скоро расставаться с новой знакомой. И оттого сердито выговаривал рыцарю:
— Ты крепко обидел ее! Зачем вообще был нужен этот спектакль? Такое чудесное создание и станет думать о нас невесть что… В первый раз я свободно говорил с девушкой моих лет, и она отвечала без малейшего жеманства. Я не хочу ее потерять, слышишь?! К тому же намерен познакомиться с ее младшей сестрой. Немедленно догони и скажи, что сожалеешь!
— Если пойдешь быстрее, мы окажемся у замка раньше ее, — примирительно отвечал тот. — Ну же, хватайся за мою руку. Ты разве забыл? Вероника хотела по пути заглянуть к меднику и в кондитерскую, чтобы купить подарок для бабушки. Чем ты вообще слушал, растяпа?
— Не смей мне грубить! И обещай, что мы еще встретимся с милой швеей. И устроимся у перчаточника… как она его назвала — Баффо? Он должен быть славный старичок, я напишу его портрет. Сколько у нас еще дней до приезда главного Снегиря? Два дня и две ночи, верно? Потом мне придется таскаться за тобой по балам и глазеть на томных красоток. Вот где начнется настоящая скука. Подумать только, Веронику не включили в список! Слушай, зачем тебе вообще нужно кого-то искать? Эта девушка — истинное сокровище. Ее отец был солдат, и сама она обожает герцога за его великие подвиги. А уж как хороша…
— Видишь вон тот сугроб? Похоже, края его щедро политы помоями. Зато твои мягкие сапоги будут забавно торчать с самой вершины.
— Не осмелишься!
— В таверне ты проиграл мне четыре дерзких поступка, помнишь?
— Я… хм, я был немного пьян и не уследил за твоими руками. Ты явно жульничал, подбрасывая кости!
— Но ты признал поражение, пока я тащил тебя до постели.
— Признай и ты, что обидел хорошую девушку зря!
— Если бы ты меньше болтал, мы давно бы нагнали ее. Впрочем, уверен, до вечера ты успеешь забыть даже имя белошвейки. Уверен, в городе есть и более покладистые красотки, за четверть серебряного далера готовые смеяться над каждой твоей глупой шуткой.
— Но ведь не все они похожи на переодетых герцогинь… — вздохнул Ламарк.
На эту реплику рыцарь уже ничего не ответил — он задумчиво наблюдал за тем, как коричневый плащ Вероники скрывается в конце улицы. Девушка держалась с редкой грацией и достоинством, а ее улыбку будет трудно забыть.
