Грегор увидел по ее измученному личику, услышал по отчаянию в голосе, что она заглянула слишком далеко в прошлое, что слишком ярко вырисовала все это в своей памяти и чуть ли не прочувствовала снова на себе все те страдания.
И он постарался сразу выдернуть ее из мучительного состояния, напомнив:
- Теперь это неважно. Вы здесь, под присмотром короля... Под моим присмотром.
Она чуть нервно усмехнулась и тут же стыдливо опустила взгляд.
- А вот это было даже чуточку обидно, - шутливо уколол граф Фаулз.
Княгиня вздрогнула и глянула на него испуганно:
- Нет, я совсем не думала!..
- Я просто пошутил, не переживайте.
- Просто мне... Мне так не везет последнее время, - Мирна не смогла так просто успокоиться. Она заговорила, быстро, прямо, особо не обдумывая слова, - я уже не рассчитывала получить от кого-то помощь. Приготовилась решать все свои проблемы одна, в одиночестве. А тут вы... Вы мне казались таким непонятным, даже немного пугающим... Но сейчас оказались единственным, кто действительно готов что-то для меня сделать, - она качнула плечами, - даже не знаю, чем я заслужила это... Но знайте, я очень вам признательна, - она улыбнулась мягко, с очаровательной робостью, и у Грегора заныло сердце, а по груди начало распространяться щекочущее тепло, - вы хороший человек. Что бы ни говорили про вас другие. Я теперь точно знаю, что вы хороший.
Ему почудилось, будто от одной этой короткой фразы перевернулся весь мир. Он так привык, что его не принимают, недолюбливают, клеймят из-за его происхождения. Он и сам уже начал считать себя плохим и в чем-то недостойным. Но вот вдруг появилась Мирна, заявила обратное, и ему так сильно захотелось взять на веру ее слова. Так сильно захотелось действительно стать хорошим, доказать всем, что они ошибались, а главное, не дать княгине повода в нем разочароваться.
И Грегор уже знал, с чего начать. Он встал со стула и пересел на кровать, устроившись рядом с Мирной. Протянув ей стопку писем, граф Фаулз выговорил:
- Вам пришлось немало пострадать. Давайте закончим это.
Княгиня нерешительно кивнула.
- Я могу вскрыть первое, если хотите... - видя ее волнение, предложил Грегор.
Мгновение она думала, соглашаться ли. Но вдруг распрямила спину, явно приободрившись, положила себе на колени все письма и заявила:
- Я должна сделать это сама.
Грегор и не подумал спорить.
Он не торопил ее, не давил, понимая, что такая, на первый взгляд, мелочь, для нее своего рода испытание.
