Можно ли доверять графу Фаулзу?
Один раз он уже задел ее... Но даже тогда, в отличие от остальных придворных, он был честен. Он открыто продемонстрировал свои намерения, не юлил, не хитрил. И хотя намерения и показались Мирне оскорбительными, он их не скрывал.
Да и то, как он пришел к ней сегодня...
Тот, кто собирается обидеть тебя, не придет после дороги, не отдохнувши, не переодевшись, не признает свою вину и не попросит, хоть и не прямым текстом, второй шанс.
- У меня пропало письмо, - Мирна решилась. Она не в том положении, чтобы крутить носом и отказываться от помощи, - его украли.
- Откуда вы знаете, что его именно украли? - Грегор почувствовал, что она сделала огромный шаг ему навстречу и не собирался попасть впросак. Он напрягся, навострился, готовый сиюминутно решить все ее проблемы.
Она крепко сжала свои чудесные пухлые губы и опять убрала за ухо непослушный локон. Теперь, правда, с другой стороны.
Как же Грегору нравился этот простой жест! Он хотел бы делать это вместо нее. Поддевать пальцами чуть вьющиеся волосы, слегка касаясь подушечками ее теплой щечки, убирать их за небольшое ушко, а потом целовать его, целовать ее шею, целовать ее губы...
Он дернулся, поняв, что позволил фантазии слишком уж разгуляться, и сконцентрировался на разговоре.
Чуть помявшись, Мирна пролепетала:
- Их должно быть одиннадцать. Я... Когда я запаковывала их в доме Рэльсов, их было одиннадцать. Я перевязала их и убрала в чемодан, - она вдруг соскочила с места и дернулась к прикроватной тумбочке. Из небольшого ящика она вытащила стопку пожухлых старых писем и продемонстрировала Грегору, будто бы иначе он мог и не поверить ей, - я даже не проверяла их, когда приехала сюда. Просто сразу спрятала в тумбочке. А ящик закрыла на ключ.
Граф Фаулз неодобрительно дернул головой. Едва ли у шкафов в гостевых покоях были надежные замки. Впрочем... Он понимал, что Мирне неоткуда это знать.
- Сейчас их десять. Я пересчитала. Тысячу раз пересчитала! - в голосе княгини послышались панические нотки, а на краюшках глазах защипали слезы. Ей стало ужасно стыдно, но она так устала, у нее так болела голова, и вся эта история казалась такой возмутительной, такой ужасной, что она уже с трудом держала себя в руках и, чудилось, вот-вот сорвется... Хотя нет. Не вот-вот. Прямо сейчас. Она сорвется прямо сейчас, на бедолагу графа, который по злой шутке судьбы решил помириться с ней именно в этот момент, - боги! Я такая идиотка!
