Но Виолетта лишь снова усмехнулась, покровительственно погладила княгиню по плечу и заявила:
- Поговорим об этом, если вы действительно решите принять мою помощь, - она отошла на шаг назад и уж развернулась, чтобы оставить княгиню одну, как вдруг снова заговорила с ней, будто внезапно вспомнив что-то, - ах да, княгиня... Не подумайте ничего лишнего, но, возможно, вас могли обокрасть.
- Что?! - она искренне удивилась. Все ее вещи лежали на местах, да и немного их было, а ее комнату охраняли, как и все покои. К тому же, если такое могло случиться... Откуда графине Стивенс знать?!
- Вы бы проверили все, прежде чем встречаться с принцессой. Особенно самые личные свои вещи, - Виолетта кивнула на прощание и пообещала, - мы с вами еще обязательно встретимся.
И она широким шагом двинулась прочь, оставив Мирну в растерянности и одиночестве стоять посреди вечернего сада.
Княгиня надеялась, что обещание графини Стивенс никогда не исполнится, и им больше не придется пересекаться... Но понимала: эти надежды несбыточны.
И ей совсем не хотелось идти на поводу этой женщине, не хотелось поддаваться ее манипуляциям. Однако слова: «Проверьте свои вещи», - крепко засели в голове.
Но что у нее могли украсть? Она же нищая!
Виолетта сказала о личных вещах. О самых личных.
Но и таких у нее вроде как не водилось. Разве что... Сердце дрогнуло от догадки и земля ушла из-под ног.
Письма!..
Глава 3
Объяснить своим людям, почему вернуться домой нужно как можно быстрее, Грегор не смог. Ну что он им скажет? Что король Ивтана заинтересован в девушке, к которой сам граф неравнодушен? И ему хотелось бы прибыть в Весмер и увидеться с ней до их встречи?
Это совсем не подстать опытному послу и дипломату!
Но и выдумывать ничего Грегор не стал. А то поди пойми, как люди тебя поймут, что услышат, что домыслят. Еще навооброжают себе, что скоро начнется война с соседями, пустят слух, а Свободному министерству потом успокаивать всех и пресекать волнения. «Спасибо» графу Фаулзу точно никто не скажет.
Потому он просто сделал хмурое лицо, голосу прибавил грозности и воспользовался той своей особой способностью запугивать слуг и подчиненных одним лишь видом.
Не без удивления Грегор обнаружил, что сейчас это ему далось сложнее. Раньше и напрягаться не нужно было - он и не выходил из образа холодного и жесткого человека, спокойно, можно даже сказать припеваючи, жил в нем. А сейчас... Он был слишком взволнован происходящим, слишком заинтересован в успехе, чтобы изображать из себя безучастного циника. А в его голове все чаще появлялись мысли о княгине, которые каждый раз заставляли сердце вздрагивать и душу наполняться теплотой.
