Сегодня был на кладбище. Николаич заказал хороший мраморный памятник и посадил туи вдоль ограды. Я сидел на лавочке, и мне было так хорошо и так спокойно рядом с Любой. Она смотрела на меня с фотокарточки и улыбалась. Боже! Как я любил эту улыбку. Нет, не любил, люблю! Я не смог заехать в посёлок. Мне было невыносимо видеть пустой дом, где мы с моей Русалкой провели столько счастливых дней. Ещё мне совершенно не хотелось сталкиваться с Кларой. Я чувствую, она сыграла не последнюю роль во всей этой истории. Мы живём с женой в разных мирах. Но оба наших мира наполнены болью: её ─ физической, мой ─ духовной. Я останавливаюсь в своей гостинице, где на десятом этаже мне оборудовали апартаменты. Когда-нибудь я дострою ещё десять этажей в её честь. Почему меня тянет к Чёрному морю? Ответ прост. Вечером я выхожу на балкон и любуюсь закатом. И мне кажется, что где-то за волнорезом притаилась моя Русалка. Она смотрит на меня своими огромными зелёными глазами и улыбается. Я знаю, что однажды она снова запоёт, и я пойду на этот голос куда угодно: хоть в море, хоть в пасть к дьяволу.
Я сидел на скамейке в сквере и наблюдал, как строители меняют вывеску над центральным входом. «Морячка» была низвергнута, и на её месте одна за другой стали появляться золотые буквы «Л», «Ю», «Б», «А», «В», «А». Завтра это прекрасное имя засияет и на крыше отеля. Только буквы будут в пять раз больше. Потом к ним подведут подсветку. Я хочу, чтобы их сияние служило маяком для всех душ, потерявшихся в пучине волн. У меня осталась всего одна грань любви ─ моя работа. И только это не позволяет мне окончательно сойти с ума.
В сквере появилась статная женщина с синей коляской. Она вышла из соседнего дома. Я видел её и раньше и всегда получал эстетическое удовольствие, любуясь, как она возится со своим малышом. Сегодня она присела рядом и достала книгу.
─ Не помешаю? Мы не шумные. Поели, теперь спим.
Я улыбнулся и заглянул в коляску.
─ Такой маленький!
Женщина подняла брови.
─ Маленький? Да он у нас богатырь, четыре двести. И это, заметьте, в три недели.
Я не знал, сколько весят богатыри в три недели. Поэтому поверил платиновой блондинке на слово.
─ Это Ваш сын?
Женщина кокетливо улыбнулась.
─ А Вы льстец. Принять даму моего возраста за молодую мать! Надо же! Нет, молодой человек! Малыш ─ мой внук.
Не знаю, почему мне так захотелось взять этого ребёнка на руки? Но я отчётливо понимал, что этим могу испугать молодую бабушку. Поэтому просто склонился над младенцем. В этот момент малыш проснулся и открыл глаза. Я был настолько ошарашен, что резко отстранился и сел на скамью. Нереальный изумрудный цвет. Такой же оттенок был у моей Русалки.
