─ Что я должна подписать?
Я шла домой, как в тумане, а голос Клары продолжал преследовать меня.
─ Хорошая девочка, молодец. На сборы тебе один день. Чтобы вечером тебя в посёлке уже не было.
─ Что будет с домом?
─ С ним будет всё в порядке. Возможно, я перевезу сюда свою мать. И ещё. Отдай мне кольцо. Да, то, которое ты так нервно теребила всё это время. Это же Виктор тебе его подарил?
─ Нет. Кольцо я тебе не отдам.
─ Снимай, или сделка не состоится. О! «Любовь и все её грани»! Узнаю Виктора. Он такой романтик!
Всю дорогу я потирала палец, на котором уже не было многогранника.
Сборы не заняли много времени. В большую спортивную сумку я сложила стопку белья, пару джинсов, тёплый свитер и семейный фотоальбом. К счастью, моя печатная машинка тоже уместилась в багаж. Это было единственное, что осталось мне от Виктора. Я взяла в руки куклу и прошла на кухню.
─ Слушай меня внимательно, сестрёнка! Я должна оставить тебя тут. Обязательно дождись Виктора. Слышишь, обязательно! И обязательно скажи ему, что я так поступила лишь потому, что люблю его. Очень.
Я вытерла слёзы, перекрестилась, повесила сумку на плечо и пошла на трассу ловить попутку.
Дверь открылась после первого звонка. На пороге стояла Мадлен, прекрасная, как всегда. Свободное платье в индийском стиле соблазнительно облегало статную фигуру, идеальная причёска и безупречный макияж. В этом была вся Мадлен. Даже дома она выглядела королевой.
Крёстная распахнула свои объятия.
─ Девочка моя!
Я упала ей на грудь и разрыдалась.
Через час мы сидели за столом в гостиной. Мадлен потягивала вино, а я запивала «Валерианку» вишнёвым соком.
─ Ты всё сделала правильно, малышка. От этой сумасшедшей Клары можно ожидать всего, чего угодно. Хорошо ещё, что ты живая от неё ушла. И не плачь. Всё образуется. Вот сейчас оформим твои документы и уедим путешествовать.
Я перебралась на диван к крёстной и положила голову ей на колени. Она обняла меня, как маленькую, и стала укачивать.
─ Я так несчастна, Мадлен, так несчастна!
─ Не плачь, родная! Я увезу тебя очень далеко. Боль пройдёт. Ты опять начнешь улыбаться. Я покажу тебе всю Европу, весь мир. Ты будешь счастлива, обещаю.
Всю следующую неделю мы собирали документы, необходимые для моего выезда заграницу. Я делала всё машинально, как в тумане. Перед глазами всё плыло. Ничего не радовало. Вечерами Мадлен выводила меня на прогулки к морю. Мы любовались закатом и молчали. Я уже не могла плакать, просто не было слёз. Жизнь потеряла смысл, начала угасать, и только Мадлен ещё как-то умудрялась поддерживать во мне слабую искру надежды.
