Она еще раз просмотрела их переписку. Она соскучилась. Она по нему так скучала. Он пытался дать ей пространство, она оценила. Как и то, что их общение состоялось, наполовину без слов, но получилось еще более красноречивым. И они друг друга поняли.
Утром Илья заполз к ней под одеяло. Она обняла его и начала почесывать ему спину. Он повернулся к ней.
— Мам, — он замолчал.
— Что?
— Вы с Денисом поссорились?
Наталья сглотнула и села.
— Илюш, мы друг друга не поняли. Нам нужно немного подумать.
— Вы уже несколько дней думаете. Вам надо поговорить, — Илья тоже сел. — Мама, выслушай его! Ты же даже меня никогда не ругаешь, не выслушав. Тебе всегда важно узнать мнение всех сторон.
Наташа улыбнулась, глядя на разгорячившегося сына.
— Не переживай! Мы разберемся.
— Точно?
Она чмокнула его в кончик носа.
— Постараемся.
Ночью сон отказывался приходить. Ни ум, ни сердце не были на месте. Она быстро и сильно им увлеклась. Он стал каким-то родным и очень близким. Они так естественно съехались. По наитию, без обсуждений. По факту же, подвешенное состояние оставалось. Она не разговаривала с ним, потому что не знала, что сказать. Что она обиделась, потому что он не обозначил ее статус перед парнями? Он его ей самой не обозначил. Он ей ничего не обещал. Они вообще не говорили о чувствах. Но как же не хотелось быть для него одной из женщин. Она хотела быть его женщиной без предлогов и в единственном числе. Не имело значения, что происходило до нее. У него своя жизнь, свои привычки. Она не хотела его иным.
Его не хватало до спазмов внутри, когда невозможно ни согнуться, ни разогнуться. Ее пугало собственное чувство, как будто дышать становилось горячо при мысли, что она — некая не понятная ей игра для него и его окружения.
Зацепиться за обвинение в расчетливой беременности? Она и правда тогда почти вынудила его к незащищенному сексу, ища в нем ответы на вопросы, которые не могла или боялась сформулировать. Она уже простила ему слова про намерение заполучить ребенка. Он сильно обжегся и не доверял женщинам. Ее ранило и оскорбило его замечание, но понять его она могла. Она поняла, что вообще готова родить ребенка от него без всяких условий.
Вдруг всё стало ясно. Просто и сложно одновременно. И безмерное счастье, и сбивающая с ног боль, вся остротА восприятия. Она открыла его фотографию на телефоне.
— Я люблю тебя, — и прижалась губами к экранному изображению.
