Они решили не уточнять пол на УЗИ, но она знала, просто знала, как и тогда, когда через полгода вдруг поняла, что у них получилось. Оказалось, что её внимательный и предусмотрительный муж мог быть еще более внимательным и предусмотрительным. Она улыбнулась, вспомнив лицо Дениса, когда он вошел к ним в родовую. Они договорились, еще перед рождением Максимки, что он выйдет в коридор, когда приблизится время появления самого малыша. Он возражал, но выполнил её просьбу, чтобы
она не отвлекалась на него. Если с Максом он впервые проходил знакомство с такой крохой, держал его почти на весу в ладонях, то с дочкой он был умилительно растерян, что она и вправду девочка. И целовал лицо Наташи, отмахнувшись от акушерки, приговаривая, что одна его светловолосая и синеглазая девочка подарила ему вторую его светловолосую и синеглазую девочку. Как он прослезился, когда она предложила назвать ее Дашей, даже не подумав про сочетание ДД в их именах. И как он чуть с ума не сошёл, размышляя о переделке дома, чтобы у каждого получилась своя комната. Конечно, для девочки запланировали отдельную, решив отдать папин кабинет в полное распоряжение Дарьи Денисовны в будущем. А столовую располовинить, присоединив часть ее нишей к кухне, а вторую переделать в кабинет со входом из гостиной.
Денис тихонько вошел к ним. Присел рядом на кровати. Положил ладонь на колено жены и усмехнулся, увидев, как маленький спящий ротик вдруг усердно заработал, словно показывая, что ни с кем, даже с ним, не собирается делится.
— Все собрались, — прошептал он.
Наташа кивнула.
— Дашута будет самой избалованной девочкой на свете, — он подмигнул дремлющей малышке. — Хоть объявляй соревнование, кому первому ее держать, кому качать, кому менять памперс.
— Она родилась и будет расти в любви. Всеобщей. А любовью испортить невозможно, — она погладила его по руке.
— Мама всерьез обсуждает с дядей Петей вариант поселиться в их гостевом домике.
Наташа усмехнулась.
— Я сначала переживала, как мальчишки примут девчонку. Они покровительственно отнеслись к Максимке. Он вообще всех нас еще больше связал и сделал меня мамой Марка, а тебя — папой Ильи.
Денис переплел их пальцы.
— Они ее боготворят, ты же знаешь.
— Я боюсь представить, что ждет ее кавалеров в будущем, — тихо рассмеялась, глядя в потемневшие глаза мужа. — Мало того, что папа над ней будет как орлица над орленком, так еще и три старших брата. И это только родных. А еще взвод двоюродных, дядей и дедушек.
