Натальи удалились в гостиную. Денис оставил сумку в прихожей и поднялся в кабинет. «Еще порция счастья для неё!» Ощутил, как осознание ее радости расходится теплом в груди.
Спустя пару часов Наташа позвала его пить чай. Он сослался на занятость, помахал ей с лестницы и вернулся в кабинет, предоставляя им время поговорить наедине и поделиться своим женским, не предназначенным для мужских ушей. Они расположились на балконе, по пути оставив ему чашку кофе и тарелку с бутербродами. Прибыли после учебы мальчишки. Слышался шум, расспросы, возгласы кто как вырос и кто на кого похож, и ее голос, по-звонкому знакомый, от чего тепло из груди охватывало все его тело. Он сам повез детей на дополнительные занятия, заехал в офис. Домой они вернулись, нагруженные фруктами и большим арбузом. Поужинали всей компанией. Наташа поднялась с мальчиками разбираться по урокам. Денис с Натальей остались прибраться в столовой и кухне. Закончили и встали напротив друг друга.
Она влепила ему пощечину, он не отвернулся, просто смотрел на нее.
— Винишь себя? Правильно, ты допустил и довел ее до такого. Ты ее не уберег.
Она внимательно всматривалась в его лицо.
— Молчишь?
— Мог бы, сам себе надрал задницу. Но даже кулаки разбить не могу об стену — мои руки нужны ей.
— Я ехала сюда, понимая, что что-то случилось. Думала, что с тобой сделаю. Меня саму обрюхатил на спор один игрок. И слился. А теперь, говорят, пытается сына найти. Вдруг взыграло, что у него «кровинка» есть, — выплюнула она. — Наташа нежная, она в людей верит. Удивительно, но она в то же время сильна этой верой. Я крепче и циничнее. Но понимаю, что внутри она меня на раз сделает.
Они вышли на веранду.
— Наташа, правда, очень сильная. Намного сильнее меня. Я вся такая напористая, нахрапистая, прямая и часто без царя в голове. Она кажется тихой, скромной и хрупкой. А внутри такая мощь. Я закурю, не возражаешь?
Денис качнул головой.
— У меня здесь есть спички. Нужны?
Наталья достала пачку сигарет, показала в ней зажигалку и прикурила.
— Я — Наташка, она — Наташа. Она рассказывала, как мы стали подругами?
— Нет. Упоминала, что вы съехались после смерти её мужа и по очереди присматривали за детьми.
— Мы учились в одной группе. Как-то раз я начала спорить с преподом, что не согласна с критикой в адрес одного произведения. Он влепил мне неуд за доклад, а Наташа подняла руку и спокойно разложила, что критика имеет право быть в своём виде, но воспринимать её каждый может по-своему, так же, как и произведение. Главное, дать аргументацию своей точке зрения. И разве не этому умению рассуждать и пояснять свои основания нас учат. Препод выпал в осадок, а я чуть не зааплодировала. Она же подошла ко мне после пары и шепнула на ухо, что если я так люблю жестикулировать при спорах, то неплохо бы убирать облупившийся лак с ногтей, иначе он отвлекает на себя внимание, вдвойне не в мою пользу. Вот так завязалось наше знакомство. Я прусь от прямых людей. Только она, в отличие от меня, умеет эту прямоту облечь в добрую тональность.
