Мы засыпаем на несколько часов, и, когда я просыпаюсь, за окном уже темно, а рядом лежит Джастин. Он улыбается, когда я смотрю на него. И мне нравится то, что я не боюсь его. Мой страх уходит, но приходит что-то другое, что-то такое, чего я не понимаю. Может, это любовь. Конечно, я была влюблена в Джастина, но теперь, когда мы были настолько близки, я уверена, что наши чувства перешли на новый уровень. Я чувствую, что действительно люблю его и не хочу никуда отпускать. Мне очень хочется пить, но не хочется вставать. Лежать рядом с Джастином — это очень многое для меня.
— Я хочу, чтобы ты любила меня так же, как и я тебя.
Джастин дотрагивается до моего лица, поглаживая щёки костяшками и задумчиво смотрит на мои губы. Не знаю, что он пережил, но явно это было не таким хорошим, как кажется на первый взгляд.
— Но я и так люблю тебя.
Мне редко приводилось говорить такие слова кому-нибудь. Они были такими серьёзными. То есть, я могла, конечно, сказать это своей лучшей подруге, брату или же маме с папой. Но, когда я призналась Джастину, то почувствовала, как меня накрывает неповторимое чувство сказать это снова. Потому что он так широко улыбнулся, а потом завлёк меня в объятия. И я не жалела об этом, я не хотела вернуть утро и оттолкнуть его. Мне хотелось снова повторить этот момент, и из-за этого я краснею.
— Я никогда не чувствовал себя так хорошо. Мои личности как будто расположились по полочкам и всё хорошо. Как будто не существует той личности. Не бойся, я не причиню тебе вред. Я хочу делать тебя счастливой.
Эти слова оставили внутри меня неповторимый отпечаток, заставляя сердце биться ещё чаще и давить на грудь, а слёзы выступать, делая меня чувствительной. Мне никогда не удавалось скрыть каких-либо эмоций. Если я хотела плакать, то я плакала. Люди должны были знать меня, по крайней мере, я так считала. Прятать свои эмоции целый день, а потом приходить домой и выплёскивать их… Это было не для меня. Мне не хотелось нести в свой дом чего-то отрицательного.
— Нам нужно принять душ, хотя я не хочу вставать. Но я обещаю, что ты не отвертишься от меня, даже в душе.
И было что-то чарующее в наших отношениях. То, что нам нельзя быть вместе. Мы, как противоположности. Но иногда мне казалось, что и во мне живёт несколько личностей…
Я чувствовала себя самой счастливой в мире, находясь рядом с Джастином. За прошедшие три недели он ни разу не тронул меня, правда, были ссоры. Они были мелкие, потому что я сразу же успокаивала его. Это было сложно. Но теперь я не боялась. Я знала, что когда приду домой, то Джастин будет сидеть на диване и ждать меня. Он не ходит сейчас в колледж, взяв больничный, хотя он не болел. Просто хотел провести со мной больше времени. Ну, так он говорил.
