— Сильная, сука.
Джастин начинает подходить к ней и жёстко берёт за волосы, сжимая их. Он впивается в её такие уже алые губы и терзает их. Элис начинает отбиваться, но когда Джастин ударяет её по животу, она задыхается и скрючивается, а он отходит, смотря на это жалкое зрелище.
— Ты не на того напала, девочка. Прости. Хотя, мне плевать. Как и Биберу, когда убил меня.
Элис чувствует боль во всем теле и оседает на пол, смотря на Джастина.
— Я хочу, чтобы ты сдохла. Так что я хочу, чтобы ты резала вены. Хочу видеть твою боль.
— У меня нет лезвия.
Джастин усмехается и смотрит в сторону зеркала, а потом разбивает его с помощью своего кулака. Не опасаясь острого предмета, берет его в руку и протягивает Элис.
— Знаешь, я мог дать тебе таблеток, и ты бы наглоталась их. Но так интересней.
Она прикладывает лезвие к кисти руки и видит синие вены. Ей никогда не приходилось резать себя, но сейчас. Сейчас. Она хочет, чтобы Джастин вернулся. Её Джастин. Пожалуйста.
— Быстрей. Я чувствую, как моя личность начинает убывать.
Элис уже не плачет, потому что все слёзы пролиты. Её голова начинает болеть, тело ломит, и она не хочет вот так умирать. Она ещё молода, но если это судьба?
— Сука! — кричит Джастин и выхватывает лезвие из рук Элис, слегка порезав её.
Садится рядом и берёт правую руку, а Элис просто смотрит на профиль Джастина. И если смерть ждет её, то только рядом с ним. Даже так. Чувствует, как сердце, не переставая, бешено колотится. Закрывает глаза и сжимает скулы, чтобы не закричать.
Джастин делает три глубоких горизонтальных полосы и откидывает её руку, потому что Элис начинает кричать и сжимает руку. Это не больно. Джастин знал это чувство. Хотя, если глубоко… Кто знает?
— Джастин, — шепчет Элис и сжимает руку, заставляя кровь пойти еще гуще.
— Ты просто встала на моём пути, малышка.
Маленький мальчик любил рисовать. Его рисунки были не очень замысловатыми, но он, правда, старался. Иногда он сидел на кровати, иногда прятался в чулане, а иногда в ванной. Предмет для рисования? Дайте подумать. Лезвие. Что рисует? Горизонтальные или вертикальные полосы. Но однажды он написал свое имя. Он ненавидел его. Картер.
Белый оттенок.
Как кафель в моей ванной комнате.
Как дым, выходящий изо рта.
Как лак на моих ногтях.
Такой просторный оттенок, который обволакивает тебя. Заставляет прикрыть глаза и щуриться от яркого света. Вдыхаешь табачный дым, такой же белый, как потолок в моей комнате. Облизываешь сухие и побледневшие губы, уверяясь в том, что давно уже не говорила.
