О, да! Шакал заслужил лайк в кармочку! Я сделала новый круг по комнате.
– Но почему они не звонят? Почему не требуют выкуп или же мою голову на блюде?
Все молчали.
– Моя программа пытается отследить передвижения мадемуазель Соваж. Скоро мы узнаем, куда она увезла мальчика. ― Теодор попытался улыбнуться.
– Скоро? Как скоро?
Я подошла к окну и уставилась в тёмное небо. Боже! Как я устала! У меня не осталось сил. Никаких. Я чувствовала себя разбитой девяностолетней старухой. «Соберись, Настя! Твои враги пытаются сделать всё возможное, чтобы сломать тебя! Но ты же Максимова! Ты не имеешь права раскисать!» Передо мной вдруг возник образ отца. И я подумала, что это знак свыше.
Телефонный звонок разорвал гробовую тишину. Я вскинула подбородок и гордо подошла к столу. Мои руки уже не дрожали, а голос оказался спокойным и уверенным.
– Итак?
Тихий смех.
– Даже не поздороваешься? И где твои хорошие манеры?
– Не занимайся словоблудием, Шакал. Где мой сын?
Мой лютый враг цокнул языком.
– Я был бы повежливее на твоём месте.
Я не собиралась быть повежливее.
– Где мой сын? Он у тебя?
– Допустим.
– Позови его к телефону. Если я не услышу его голос, сделка не состоится.
Чёртов мерзавец опешил от моего натиска. Я не кричала и не рыдала в трубку. Но он уловил в моём голосе нечто такое, что заставило его поджать хвост.
– Здесь условия ставлю я.
– Ты? Да неужели? ― Я громко рассмеялась. ― Если завтра встреча не состоится, я передам контейнер спецслужбам, а заодно и всю информацию, что успела собрать на тебя. Думаю, и жители славного Загира, и те несчастные американцы, которых ты обрёк на верную смерть, с удовольствием дадут показания. Ты станешь объектом постоянного преследования, и нигде не найдёшь убежища. Но это не всё…― Я помолчала. ― Лично я найму армию первоклассных убийц и объявлю награду за твою голову.
Тихий смех.
– Значит, уже не хочешь прикончить меня лично? Боишься?
Я кашлянула.
– Не бери меня на слабо. Главное, чтобы ты оказался в аду. А кто тебе откроет туда дверь, поверь, не имеет значения.
Молчание затянулось, наконец, я услышала шипение:
– Будь по-твоему, Настя. Завтра мы с тобой встретимся. Время и место сообщу.
Я только открыла рот, чтобы вновь потребовать разговор с сыном, но в трубке послышались короткие гудки.
– И что дальше? ― Я взглянула на притихших друзей.
– Дани у него нет. Факт. Поняв, что ты настроена решительно, он вернулся бы в приют и позволил тебе поговорить с сыном. Это же главный рычаг давления.
