Над картой рядами висели медали. Я не хвасталась, и не бравировала, эти медали стали частью моей жизни, я настолько привыкла к их виду, что мысль о том, что их нужно/можно снять мне даже не приходила в голову. Помимо пары книжных шкафов, в комнате было гостевое спальное место и папино кресло-качалка.
Наконец-то мужчина добрался до моей спальни, и я затаила дыхание. Артем не вошел, остановился в дверях, прислонившись плечом к косяку. Сказал еще пару слов в трубку, видимо, прощаясь, и потом убрал телефон в карман брюк. Повернулся ко мне, наткнувшись на мой взгляд, одним движением как бы спросил «Можно мне зайти?», в ответ я кивнула. Мужчина вошел в мою спальню, и пропал из моего поля зрения. Но мне было так любопытно, что подошла, и встала на его место: прислонившись к дверному косяку. Артем сидел на моей кровати. У меня тревожно забилось сердце. И, видимо, взгляд тоже изменился, так как мужчина, глядя на меня, произнес:
— Оля, я не собираюсь оставаться. Можешь расслабиться.
— Я и не напрягаюсь, — соврала я. — Просто я пока не готова…
— Я и не настаиваю…. А поцеловать можно? — с улыбкой спросил мужчина.
— Можно, — кокетливо ответила я, подойдя к Артему.
Он мягко, но настойчиво потянул меня к себе, и я опустилась к нему на колени. Эти восхитительные зеленые глаза впервые были настолько близко: я восторженно рассматривала серые крапинки, сливавшиеся с изумрудным тоном глаз, пушистые ресницы, густые, но аккуратные брови. Прямой носик, идеально выбритый волевой подбородок, пухлые губы. У Артема была интересная привычка: он периодически, неосознанно, облизывал верхние зубы. Боже, как это эротично выглядело…. И сейчас он проделал это, глядя мне в глаза.
— Ты очень красивая. У меня уже давно ни одна женщина, тем более столько юная, не вызывала такого интереса. Мне кажется, я начал влюбляться, — тихо произнес мужчина.
«Вау!» — пронеслось у меня в голове. Влюбляться? Такой мужчина — и в меня?!
— Ты мне тоже очень сильно нравишься, — успела прошептать я перед тем, как мужские губы коснулись моих.
Артем целовал меня очень ласково, как будто боялся спугнуть. Сначала просто покрывал едва ощутимыми прикосновениями поочередно верхнюю, нижнюю губу, уголки рта. Потом легко втянул в рот нижнюю губу, мягко посасывая ее. И только когда я сама приоткрыла губы, впуская его, он углубил поцелуй, добавив язык. Это было одновременно нежно и страстно. Я была мастером по поцелуям, если бы давали разряды за целовальный спорт, то я была бы заслуженным мастером этого вида спорта. Столько, сколько целовалась я, не целовалась, наверное, ни одна из моих подруг. Поэтому я могла оценить мастерство Артема.
