По пути Кристап рассказал ей, что Юрьянс является его бывшим преподавателем, а ныне начальником.
— Добрый вечер, Милочка, — произнес Айварс Эженович, галантно отодвигая перед ней стул. — Я очень рад, что мы с вами наконец-то познакомились лично.
— Я тоже, господин Юрьянс, — ответила Мила.
— О, не надо этих «господ». Я человек советской закалки, терпеть не могу модного нынче европейского снобизма. Давайте просто по имени отчеству.
— Хорошо.
— Сначала сделаем заказ, а потом спокойно поговорим.
Мила согласно кивнула и принялась листать меню.
— Советую выбрать что-нибудь из традиционной латышской кухни, — тоже изучая меню, заметил Юрьянс. — И конечно, «Рижский бальзам».
Мила решила, что это шутка.
— Тогда уж точно я попаду в СССР. Не страна, а машина времени какая-то.
Мужчина поглядел на нее вопросительно.
— Просто ваш Кристап сегодня рассказывал мне историю рижского аэропорта.
— А, да, он любитель истории… Тем более история Союза — тема занятная. Вы ведь родились намного позже распада?
Мила кивнула.
— А на счет бальзама я не шутил. В кофе или мороженное добавляют. Вкуснятина! И для здоровья полезно, ведь в его состав входит двадцать четыре ингредиента, включая бренди, мед, малиновый сок, черничный морс, бруснику, имбирь, корень генцианы, зверобой, липовый цвет, березовые почки, мяту и много еще чего.
Айварс Эженович как-то не спешил говорить о деле, на счет которого журналистка приехала. Дальше завел разговор о профессии Милы и о том, какой она хороший специалист.
— Вы просто мастер своего дела. Я нашел в сети несколько ваших материалов, прямо зачитывался. Ваши родители, наверное, вами гордятся.
— У меня нет родителей, я сирота, — сказала девушка.
Брови латыша поползли вверх, а затем резко рухнули и встретились на переносице.
— Извините, не знал. А как же вы умудрились получить такую профессию?
— Думаете, для человека, воспитывавшегося в детском доме, это недоступная роскошь? Я просто поступила на бюджет. Училась и одновременно работала в газете. Потом вышла замуж, а когда развелась, уже многого сумела достигнуть в своем деле и теперь вполне обеспечиваю себя сама.
— Вы уже и замужем были? — Юрьянс почему-то казался неприятно удивленным. Неужто он ее непорочной барышней считал? — Вот вы, молодежь, скоропалительно женитесь и разводитесь. В наше время вступление в брак было делом серьезным, разводы вообще были большой редкостью…
Мила молчала, не желая комментировать тему своего замужества. Ей вообще было неприятно, что позволила коснуться ее личной жизни и сиротства.
