— Никто меня не предупреждал, что дикими яблоками можно отравиться. Что выпавшая честь попасть в отряд, который победит Темного Властелина, может закончиться тем, что Темный Властелин окажется отличным человеком и…
— Закат.
Мужчины обернулись на тоненький голос. Около лавки стояла Щепка, уставившись на рыцаря. Уверенно повторила:
— Он — Закат. Ты что, забыл?
Мгновение оба моргали, пытаясь постичь эту детскую мудрость. Светозар улыбнулся первым, встал, взъерошил девочке волосы.
— Ты права, — встретился глазами с тем, кого любой рыцарь света мечтал убить. — Он Закат. Кузен Щуки. Хороший воин… Хороший друг, готовый отдать свою жизнь за деревню, — склонил голову на миг, нахмурился, прикусив губу. Но решился, снова поднял взгляд. — Когда Орден спросит, я буду помнить только это.
— Спасибо, — Закат действительно был благодарен, понимая, чем рискует рыцарь. Тот только передернул плечами, ушел вместе с Щепкой к столу, оставив собеседника в одиночестве.
Закат смотрел им вслед. Он все еще не мог поверить, что такому количеству людей плевать на то, кто он на самом деле.
Впрочем, что значит «на самом деле»? Он ведь и сам уже считал, что он — Закат. Даже если вспомнить прошлую жизнь, даже несколько прошлых жизней…
Он давно перестал быть Темным Властелином.
После еды почти не спавшие ночью люди валились с ног и постепенно разбрелись по домам. Разбойников устроили на сеновале, для верности приставив охрану, хотя, по большому счету, пара селян с этой оравой ничего сделать не смогла бы. Атаманшу хотели поселить в доме старосты, в последней комнате наверху, но та, насупившись, попросилась к своим.
— Иди, конечно, кто ж тебе запрещает, — вздохнула Горляна. Закат, поймав обеспокоенный взгляд старостихи, пошел следом, украдкой зевая в кулак. Опасности больше не было и вместе с ней отступила деловитая собранность, оставляя после себя усталость и легкое головокружение, как уходящая армия вытоптанную землю.
У дверей сеновала остановился, махнул изнывающим от недосыпа Репке с Гвоздем:
— Идите домой, я вас заменю.
Те даже спорить не стали, убрели. Закат сел у стены. Стащив сапоги, вытянул ноги, откинулся спиной на прохладные доски. Прищурился, глядя в небо, слишком яркое, чтобы под таким можно было заснуть. На сеновале тихо переговаривались.
— Ты им доверяешь?
— Я никому не доверяю, Волк, — жестко отозвался высокий голос атаманши. — Но не ты ли три дня назад мечтал о собственном доме?
— Я-то мечтал…
