Кошка кивнула. Сейрин чуть подалась вперед и зашевелила губами, силясь что-то сказать. Правительница наклонилась к ней и услышала имя.
Ксан.
Больная испуганно смотрела на девушку. Вопрос застыл в ее измученных глазах.
– Сейрин, мне очень жаль, – Анагон осторожно подбирала слова. «Почему ей еще не сказали?». – Ксан погиб.
Лицо целительницы дернулось и сморщилось как от удара. Невидящим взглядом она уставилась куда-то сквозь кошку и, казалось, не слышала больше жалких слов утешения, которые бормотала Правительница. Наконец, последняя замолчала. Сейрин ничего не отвечала, и девушка поднялась, чтобы уйти.
– Выздоравливай, Сейрин. Ты нужна нам.
Правительница была уже в дверях, когда услышала напряженный голос Алека.
– Сейрин? Сейрин?!
Девушка обернулась. Воин тряс больную за плечи. Та безвольно болталась у него в руках. Йена отстранила парня и прильнула к груди целительницы.
– Она мертва.
Казалось, находящиеся в комнате не сразу поняли смысл слов, сказанных девушкой. Вдруг Гар заплакал и, подбежав к кровати и упав на колени, принялся целовать ее руки. Правительница поспешила выйти из комнаты.
«Может, все-таки стоило остаться? Нет, я не могу больше смотреть на прощания».
Она шла по темному коридору, ничего не видя, и на одном из поворотов столкнулась с Вульгусом. Тот быстро отпрянул от нее. Кошка перевела взгляд на стену и рассеянно сказала:
– Привет.
– Здравствуйте, Правительница, – он тоже избегал ее взгляда, и голос воина звучал теперь совсем иначе – глухо, будто бы откуда-то издалека. Это обращение «на Вы» задело кошку, но та не подала вида. – Я слышал, что Сейрин пришла в себя.
– Она умерла, – резко откликнулась Анагон.
Воин продолжительно выдохнул.
– Предки с радостью примут ее светлую душу.
Больше говорить было не о чем.
– Вы позволите мне идти, Правительница?
Кошке отчего-то вдруг жутко захотелось его остановить, спросив о какой-нибудь ерунде – о погоде, о самочувствии, но она понимала, что это будет глупо. Поэтому она просто кивнула. Воин поклонился и зашагал вперед по коридору. Вдруг, неожиданно для нее самой, Анагон окликнула его и сказала то, что говорить совсем не собиралась, более того, она даже не думала об этом.
– Вульгус! – парень остановился и развернулся. – Послезавтра я возглавлю личное войско Правителя, и мы выступим к Пацесту.
– Вы собираетесь сражаться? – напряженно спросил Вульгус.
– Да.
«Что я говорю? Я ведь даже не думала об этом! Но, наверное, это правильно. Правитель должен быть со своим народом».
