– Горбатого могила не правит. Слышали такую русскую поговорку?
– В несколько другой интерпретации. И что же мне с тобой делать?
– Простить и отпустить. Хотя, вы вряд ли настолько добры.
– Ты не заслужила моей доброты.
– Расстреляете, как и других не согласных с вашим тоталитарным режимом?
– Что ты имеешь против чипилизации?
– Вы серьезно?
– Ты же и митинг устраивала и других подбила скитаться по заброшенным деревням. Не делай такие удивленный глаза. Я все про тебя и твоих идейных знаю. Просто хотел знать, как далеко вы сможете зайти. Или ты только за спиной можешь болтать? Вот я, – Дмитрий развел руками. – Говори в лицо. Молчишь? Ну ладно. Давай с плюсов.
Благодаря чипам преступности нет. Кроме вас, протестантов. Производительность труда выросла на триста процентов. Армия действует, как единый организм. Потому что управляются мной лично. Воплотилась советская мечта. Нет границ и государств. Управляю всем я.
– Не слишком большая ответственность в одни руки? Править миром? Вот вы говорите всё красиво. Я не против системы Глонасс. Вы легко вычисляете преступников. Это здорово. Но вы лишили человека главного. Свободы. Права выбора. Они живут. Существуют. Для чего? Чтобы только работать?
– Люди – это тупые овцы. Им нужен пастух, который будет управлять.
– Или козел, – как же меня он бесит. – Кем вы себя возомнили? Богом? Поставили людей на колени. Заставляете поклоняться вашему образу, гимн этот дурацкий петь, прославлять вас. А сон? Вы понимаете, что организм человека быстро износится. Люди ни роботы! Им необходим отдых.
– Подохнут. Не страшно. Новых сделаем. Таких, как нужно.
– Вам лечится нужно! Можете меня расстреливать. Я отказываюсь принимать такое общество и ваше правление.
– Примешь. Никуда не денешься.
– И как интересно вы меня заставите?
– Насильно. Как и всех остальных баранов. Чипируем. Будешь тоже гимны распевать и портрет мой до дыр целовать.
Серов встал и вышел. Следом за ним зашли двое солдат. Привязали меня к стулу.
– Всё, доктор. Она готова. – позвал охранник мужчину в сером костюме.
– Не волнуйтесь, Ксения Викторовна. Процедура безболезненная, – он достал из чемодана прибор, похожий на тот, что были у татуировщиков. Я крутила головой, понимая, что сопротивление бесполезно. – Поддержите ее, – приказал этот коновал. Солдафоны держали меня за подбородок. Почувствовала болезненный укол в лоб. И потеряла сознание.
