– Всё нормально, слышишь? Всё хорошо. Не волнуйся, и выпей это.
Он протянул мне стакан с какой-то жидкостью. Пахла она мерзко, на вкус была ещё хуже.
– Виктор?! Виктор! Это из-за меня, я не должна была…
– Стоп. Ева, остановись. Ты не виновата ни в чём. Он был болен, понимаешь? Он мечтал об этом, и нашёл предлог. Выслушай меня. На последнем нашем сеансе с ним он говорил странные вещи. Он спросил, от чего человек может покончить с собой. Я сказал, что от многого. От невосполнимой утраты, от тяжести бытия, от неразделённой любви. Но я сказал ему, что ему это не грозит. Ведь здесь у него нет того, что он может безвозвратно потерять. А он всё повторял «неразделённая любовь, неразделённая любовь». Он спланировал это. Он просто хотел умереть. И выбрал тебя.
– Почему? Почему меня? Почему за все это время, что он тут, он не сделал это?
– Потому что ты другая. Потому что в тебе надежда. У тебя есть будущее. А у него этого не было.
Конечно я знала, что Гжегож так говорит, чтобы успокоить меня. Я догадывалась о чувствах Виктора, но не думала, что он когда-нибудь решится на признание. Я ни разу не замечала за ним агрессии, но сегодня всё, что копилось у него внутри всю его жизнь, выплеснулось фонтаном, как та кровь из его шеи, а тут ещё и я, не отвечающая его ожиданиям. Он был разочарован во мне и в жизни в целом. Якуб было прав. Этот дом – мусорный бак, куда попадают никому не нужные люди, мешающие нормально жить остальным.
– Ты успокоилась? Иди к себе, скоро лекарство подействует и ты уснёшь.
Я встала с дивана, Гжегож помог мне. Я подошла к своей двери, но не решалась войти. Там я была бы одна. Я вспомнила про крышу. Якуб прислал мне ключ чуть больше недели назад. Я просила его. Он даже не стал спрашивать зачем. Он знал, если мне нужно, то это важно для меня. Он знал, что я ничего не сделаю с собой, не дождавшись его возвращения.
Я поднялась на крышу. Там был слой снега, сантиметров пятнадцать – двадцать. Я сняла туфли и встала на том месте, где мы лежали с Якубом и смотрели на звёзды. Холодный ветер пробирал насквозь, я чувствовала, как кости леденеют от него. У меня закружилась голова, и я упала в снег. Я была в забытие. Очнулась я днём следующего дня, в своей постели. Мне было жутко тошно от этого места, я не знала куда деться. Кости ломило, а сил не было совсем. Я сделала несколько попыток встать, но они оказались неудачными. Вскоре я снова отключилась. Посреди ночи я вскочила. Мне было тяжело дышать, а тело горело будто я нахожусь на сорокоградусной жаре. Анна проснулась от моего визга. Я была вся в поту, мне снился кошмар.
