— Нажми на кнопку у горловины, — посоветовала она, глядя на мои мучения. Я нажала на неприметный камешек, и комбинезон, каким-то непостижимым образом, сам перетек на моё тело. Я присвистнула. — Наша новая разработка, — с гордостью сказала Сайлана. И продолжила. — А не приходила ты в себя потому, что перестройка организма заняла длительное время, а затем твой мозг пытался адаптироваться под новое тело. Точнее, это мы так предполагаем. Возможно, сработала какая-то защитная функция организма, которая и не дала тебе сойти с ума от боли и перенапряжения, а может быть, твоя психика всё же пострадала, а её восстановление заняло много времени. Не поймем, пока не изучим произошедшее детально. С твоего разрешения, естественно.
Я кивнула, принимая пояснения. Самочувствие моё улучшалось с каждой минутой, чему я не переставала удивляться. Спустя час, за время которого арийка успела принести мне обед и пересказать, наверное, все зирфарские сплетни за прошедший год, я спокойно могла ходить по палате без посторонней помощи. Даже выполнила пару пробных боевых выпадов.
Тело звенело от наполняющей его энергии. Мысли были четкими, как никогда. Где-то в голове поселился червячок сомнения, а не изменились ли и мои мировозрение и мышление вместе с расовой принадлежностью? Подумала о друзьях — в груди разгорелось теплое пламя нежности, подпитываемое тревогой. Нет, все нормально, слава Великому Космосу.
Сегодня по совету Шардара решили не заниматься ничем серьезным. Время до вечера посвятила болтовне с арийкой и вялым упражнениям на возвращение телу гибкости и силы. С остальным прекрасно справлялась регенерация. Похоже, быть тэйни — не так уж плохо.
Сайлана оказалась интересной личностью. Она вызывала у меня смешанные чувства. Казалось, что та холодная стерва, встретившая нас в машине, и эта веселая хохотушка — две совершенно разные женщины. Я была любопытной от природы, а новое тело, видимо, усилило это качество, потому что мне хотелось узнать, что скрывается за её масками.
Мозг анализировал все её слова и жесты, постепенно выдавая мне совсем иную картину. По всему выходило, что Лана — совсем молодая, по меркам их расы, и очень одинокая девушка. Я давно разучилась верить посторонним, но ей я сочувствовала. Почему-то мне казалось, что её судьба чем-то похожа на мою: она оказалась по другую сторону закона, потому что её не оценили и не приняли в системе. Спрашивать напрямую я стеснялась. Да и не хотела, если честно, боясь эмоционально привязаться к ней. Это мне совсем ни к чему.
