– Подумать только, во что превратилась та табуретка…
* * *
…К полудню толпа рассосалась и я остался один. Долго сидел унимая дрожь в руках. В прошлой жизни мой вестибулярный аппарат оставлял желать лучшего. Да и высоты я побаивался. Зато здесь… Какой же это кайф. Ощущать машину, как собственное тело. Да ее и машиной то назвать нельзя. Движущихся деталей то нет. Хоть какой-то прок от моего аномально большого резерва.
Потом возился в сарае. Почистил и выбросил лишний хлам, даже подмел немного. Начинало темнеть и тут явилась моя девочка. Несколько минут мы просто целовались. Потом она отстранилась и как-то буднично сказала.
– Пошли.
– Куда? – Я немного затупил. Как-то неожиданно…
– В гостиницу, я, полагаю. Здесь у тебя и прилечь негде.
И мы пошли, взявшись за руки. Сердце бухало в груди как ненормальное. Колени немного подгибались. Кристан посмотрела на меня и засмеялась. Я тоже засмеялся в ответ и неожиданно успокоился. Ну где там эта гостиница…
* * *
…Я проснулся от холода. Вчера в гостинице портье глянув на наши физиономии предложил снять мансарду. Дескать так мы не помешаем другим постояльцам. Теперь же я озирался с недоумением. Мансарды больше не было. Осталась лишь кровать и кучи мусора на полу. Кстати о кровати, я заглянул под одеяло. Там, свернувшись калачиком спала моя прелесть. В дверь постучали. Пришлось порыться в обломках на полу, но все-таки штаны нашлись. Напялил их в темпе и приоткрыл дверь. Портье, стоявший за ней, открыл было рот, но посмотрел на меня и неожиданно поклонился. Пробормотав что-то вроде "Вечная…" он стремительно ссыпался вниз по лестнице. Странно, я закрыл дверь и вернулся в мансарду. Вернее, в то, что было мансардой вчера. На кровати любимая терла кулачками глаза. Потом удивленно осмотрелась.
– Это что, мы натворили?
– Похоже, – неожиданно меня пронзила паническая мысль. Лариска! Надеюсь с ней все в порядке. Я заметался по мансарде, потом взял себя в руки и скользнул сознанием на нашу связь. И застыл соляным столбом, подобно жене Лота. Крыска была в порядке. А также и Черный, Акелла и Лита. После смерти Роськи, наш ромб стал треугольником, со мной в центре. Сейчас же творилось нечто невообразимое. Ромб или квадрат, сразу и не поймешь и два ярких источника внутри фигуры. И неимоверное количество новых связей между всеми нами. Я мысленно потянулся к источнику, что сиял рядом с моим, и голос любимой спросил.
– Что это Сорба?
– Ээ, – я только и мог, что разевать рот.
