– Лариска, на тебя вся надежда! Только наших не зацепи!..
* * *
…Командир разведгруппы уже мысленно попрощался с жизнью. Зажали их качественно. На крошечной высотке, да какая там высотка. Прыщик посреди плоской как блин равнины. Если бы не образованное оврагами узкое дефиле к занятой позиции, то их бы уже давно стоптали конями, навалившись со всех сторон одновременно.
Помощь по артефакту он вызвал, но пока еще она прибудет, а в "плевалках" кристаллы заканчиваются. Вон и кочевники почувствовали слабину. Орут что-то, руками машут.
Перехода, когда ситуация резко изменилась, командир сразу и не уловил.
Вот кочевники размахивая оружием снова устремляются к проходу между оврагами…
Вот откуда-то, словно из высокой в пояс степной травы, вынырнула некая синяя штуковина, низко стелющаяся над землей. И тотчас от нее в сторону кочевников протянулись две огненных струи. Те снова завыли и заорали, но это выл и кричал страх. Остро потянуло горелым мясом и паленой шерстью.
Штуковина резко зависла на месте и поводя носом из стороны в сторону продолжала поливать дефиле огнем. Потом принялась двигаться хвостом вперед к вершине их холма. Он уже было открыл рот, чтобы высказать все что он думает, как артефакт связи рявкнул женским голосом: "Всем лечь!".
Дублируя полученный приказ, командир рухнул на горячую землю, но успел увидеть, как штуковина повернулась в горизонтальной плоскости рассыпая вокруг себя мелкие воющие… монеты?
Там, куда уносились эти «монеты» вздымалась пыль, летели какие-то ошметки и кровавые брызги. Тела кочевников и их коней просто лопались и разлетались по сторонам в облаках кровавых брызг…
Но как-то очень быстро все стихло и в траве снова застрекотали насекомые. А перед лицом вжавшегося в землю командира группы опустился огромный ворон, посмотрел одним глазом и вопросительно каркнул, словно спрашивая: «Ну и чего лежим?».
«Не видишь, приказа ждем!» – подмигнул ему в ответ человек.
* * *
Остановив запущенные враздрай движители, вытер пот со лба и распахнул прозрачный блистер кабины. Руки дрожали – это явно не для частого повторения. В соседнем кресле Крис уже перестала бороться с тошнотой, в связи с победой последней за явным преимуществом, и теперь громко икала…
Я поднял глаза и посмотрел сквозь запятнанное насекомыми лобовое стекло. И с трудом удержал тошноту. Как это называлось? А, вспомнил, «Гибель легкой кавалерии под Балаклавой» после которой остались только «кардиган» с рукавами «реглан».
