Он развязал пояс на халате, шёлк, скользя по телу, упал на пол. Покрывая поцелуями тело, спустилась вниз. Я на коленях перед ним, загипнотизирована колдовским взглядом зелёных глаз. Странно, я возбуждена, не чувствую унижения, сама нетерпеливо расстегиваю ремень.
В моей крови коктейль из боязни, что ему не понравится, и возбуждения. Брюки снимаю вместе с боксерами, член покачнулся перед моим лицом. Крепкий, обвитый венками. Не могу обхватить пальцами. Я теряюсь, как он поместится у меня во рту?
– Адель, оближи его. – хриплым от возбуждения голосом говорит Доминик. – Давай, не бойся! Он не укусит. – Медленно провожу языком, с его губ срывается стон, тяжестью оседает внизу моего живота. Он задумчиво проводит по члену рукой, беру в рот.
У Доминика закончилось терпение, он собирает мои волосы в кулак, насаживает мой рот на свой член.
– Расслабь горло, дыши носом, – бешено долбит мой рот. Рычит, как зверь. Из моих глаз текут слёзы, изо рта слюни, но вопреки всем правилам и здравому смыслу, мне нравится. Он безраздельно властвует над моим телом, а я покорно подчиняюсь, радуюсь каждому стону, его безумному горящему взгляду, он потерял контроль из-за меня. С губ слетает мой стон, горячая жидкость ударяет в заднюю стенку горла.
– Адель, – он поднимает меня на ноги, целует страстно, горячо, стирает мокрые дорожки от слёз.
Оторвавшись от меня, берёт пальцами за скулы, немножко больно, сверлит взглядом.
– Моя! Слышишь? Только моя!
– Только твоя. – повторяю за ним, и сердце в груди танцует ламбаду. Я его! А он мой!
Проснулась поздно, Доминика рядом не было, провела рукой по кровати. Вчера я вымоталась так, что не слышала, как он ушёл на работу.
Потянувшись, счастливо улыбнулась, до сих пор не могу поверить, что мы вместе. Даже самые смелые мечты о нём не заходили так далеко.
Днём пришла уборщица. Красивая надменная девушка хозяйничала, как у себя дома. Видимо, не в первый раз. Я проходила мимо спальни Доминика, в приоткрытую дверь увидела, как она смотрит на фотографию хозяина дома, проводит длинным, тонким пальчиком по стеклу, потом берёт его брошенную на пол рубашку, подносит к лицу, вдыхает. Больная какая-то.
Входная дверь хлопнула, видимо, Доминик пришёл. Спустилась, он выглядел усталым, брови нахмурены, плечи опутились, но, увидев меня, изменился, улыбнулся. Я кинулась к нему, повисла на шее, а он впился в мои губы жадным поцелуем. Руки скользили по спине, сжали попку, впечатывая в себя. Животом ощущала твердую плоть. Его язык трахал мой рот, руки требовательные, наглые. Я растворилась в нём.
