– А зачем, ты думаешь, я привел тебя сюда? – он резко меняется. Поднимает её платье кверху, снимает, девушка под ним голая, абсолютно.
У него безразличное выражение лица, не могу понять, что он чувствует.
Девушка яркая, стройная, у неё нет такой огромной груди, как у меня, и попы тоже. Я завидую ей. Как бы я ни старалась, сколько бы диет не перебрала, мне не видать такой модельной внешности.
От обиды закусила губу, я не хочу здесь быть, не хочу смотреть на это, и не могу оторвать глаз.
Он стал опасным, таким я его ещё никогда не видела, смотрит властным взглядом, девушка опускается перед ним на колени, смиренно опустив глаза, признаёт свое подчинение, становится такой кроткой, послушной.
Он гладит её по голове, двумя пальцами приподнимает подбородок.
– Хорошая девочка, послушная, – до конца расстёгивает рубашку. Смотрю на его голые стопы, скольжу взглядом вверх по накачанным ногам, его брюки низко сидят, открывая косые v-образные мышцы. Кончики пальцев колет, они помнят, как хорошо было касаться его подтянутого рельефного живота.
Доминик идёт к дубовому шкафу, достаёт оттуда что-то, и возвращается к девушке.
Она поднимает глаза, смотрит на кожаные ремешки в его руках.
– Лягушка? Господин…
– Кто разрешал тебе говорить?
– Простите, господин. Это больше не повторится.
– Вставай, – у него металлический голос, приказной, я сама чуть не встала.
Доминик что-то делает с ней, когда отходит, в ужасе закрываю рот.
Девушка лежит на животе, на какой-то скамейке, голова её задрана кверху, на руках ремни они крепятся к шее, откуда идут ремешки, дальше к поднятым кверху ногам, которые держат ремни. Правда, похожа на лягушку.
Доминик берёт какой-то продолговатый прибор, он жужжит в его руках.
– Потекла уже?
– Да, господин, – он вставляет прибор ей между ног, девушка пытается дернуться, но ремни ей не позволяют.
Когда он приносит плетку, моё сердце бьется сильнее. Ведёт по её спине, ниже.
Она стонет? Ей нравится? Как такое возможно?! Это унизительно, но по реакции понятно: её всё устраивает.
– Доминик!
– Кто? – он замахивается, со свистом опускает плетку на белую кожу, оставляя красные полосы на ягодицах, вместо болезненного крика из неё выходит стон.
– Господин. Я не могу больше… Пощадите свою недостойную рабыню.
– Три удара. Считай!
Сви-и-ист…
Уда-а-ар…
– Один! – кричит она.
Сви-и-ист…
Уда-а-ар…
– Два! – подскакиваю на месте, как будто это я получаю удары. Смотрю на лицо Доминика, он наслаждается, ему нравится это. Тонкие брюки оттопыриваются в области ширинки.
