Постепенно в группе наладилось своего рода разделение труда. Кто-то дергал нитки, кто-то вышивал пожелания. Были мастерицы проникновенно рассказать о волшебной силе платочка с пожеланием затворника и молитвенника Дьяконова, а кто-то, не жалея себя, в любую погоду предлагал платочки прохожим на улицах Киева. Так и называлось это у них: "стоять на платочках".
Власти и церковь сначала были этого вообще не замечали, а потом оказались в недоумении. Строго говоря, такая торговля была не совсем законной, но уж слишком трогательно выглядел и сам товар, и те, кто его предлагали. Так и махнули рукой.
Худо-бедно денежные ручейки – платочки, частные пожертвования, продажа брошюр и дискет с музыкой Дьяконова – наполняли емкости в его квартире. Ему с самого начало казалось правильным собирать эти деньги в натуральной форме, не помещая их на счета в банках. Поскольку номинал киевской валюты был невелик так постепенно собрался миллиард карбованцев. Впрочем, и в пересчете на сибирские рубли или английские фунты сумма выглядела вполне достойно.
Открытым оставался вопрос как превратить эти деньги – а их физический объем уже составлял несколько чемоданов – во что-то осязаемое и конкретное. В группе на этот счет существовало несколько мнений. Кому-то виделся храм в центре Киева из числа старых, кто-то отстаивал идею собственного строительства в одном из спальных районов, а некоторые вообще предлагали найти участок в паре сотен километров от Киева и строиться там. В их мечтах возникала то ли новая Лавра, то ли пещерный монастырь на крутом берегу Днепра, то ли большое монастырское хозяйство среди богатых и людных сел. Однако все разговоры на этот счет просто физически не могли перейти в практическую плоскость до тех пор, пока группа не располагала главным – письменным благословением одного из архиереев. Без этой красивой и важной бумаги вся их будущая храмостроительная деятельность автоматически делала из них сектантов-раскольников, не имеющих никакого отношения к патриархии. А к этому ни сам Дьяконов, ни многие из них не были готовы. Как преодолеть это препятствие и получить заветную бумагу не знал никто. Им просто казалось, что в один прекрасный день она как бы сама материализуется божьим промыслом, и все дальше будет складываться нормально: к ним приедут доброжелательные и мудрые священники, похвалят за труды и стойкость в вере, освятят участок и заложат будущий храм. А дальше это будет уже только вопрос времени и усердия строителей. Пока же никто не приезжал, годы шли и, более того, представители патриархии время от времени как-то лениво осуждали дьконовцев за суеверие.
