Почувствовав, что муж хотя бы отчасти иссяк, Ольга налила в свою чашку коньяк и протянула ему. Рюмкам здесь делать было нечего.
Германов автоматически выпил сначала коньяк, затем свой чай из стакана и так и остался сидеть с чашкой в одной руке, а стаканом в другой. Помолчали. Но Ольга была, все же, слишком опытной женой, чтобы предоставить событиям развиваться самопроизвольно.
– Я пока не знаю, что тебе на все это сказать. У меня эта заноза сидела в голове с самого нашего знакомства, и я думаю, что совсем неслучайно и разговор сегодня возник, и меня вдруг так прорвало. Давай я тебе расскажу, откуда это все взялось, а потом будем уже дальше думать.
Германов согласно кивнул.
– Ты знаешь, что я из семьи Остен-Сакенов. Это огромный род, у него масса ветвей, причем даже женщины, выходя замуж, обычно считают, что они сохраняют свою принадлежность к роду и фамилии. Во второй половине прошлого, 19-го века несколько Остен-Сакенов служили по министерству иностранных дел. Самый известный стал даже послом в Берлине, но мой дед был не так знаменит и служил в восточном департаменте. С послом они были в таком дальнем родстве, что его и проследить-то было трудно. Так вот, как раз деду было поручено в 1866 году готовить одно из заключений по поводу предстоящей продажи Аляски. А дед был настоящим энтузиастом Востока, часто бывал там и ратовал за движение России в восточном направлении. Тогда как раз вовсю строили телеграф к Амуру, а дед любил все современное, технические новшества, и он ухватился за идею продолжить телеграфную линию к Берингову проливу и через него провести ее в Америку. Знаешь, это сейчас трансатлантический кабель работает как часы, да и радиосвязь стала обыденной, а тогда не было никакой уверенности, что кабели на дне морей вообще будут исправно работать на больших расстояниях. И вот идея: прийти с телеграфом в Америку не с востока, а с запада! Думаю, что и в отношении Японии у него были кое-какие сомнения. Я видела потом в его бумагах размышления о том, что японцев уж слишком много, слишком скучены они на своих островах, а духом сильны. Вот и задавался он вопросом, а не пыхнет ли Япония, не выплеснет ли избыток внутренней силы на окружающие земли? В общем, чувствую, совсем не нравилась ему идея продавать Аляску. Сам подумай, как бы Япония могла бросить нам вызов в 1904-м году, если бы у нас кроме Владивостока и Порт-Артура, которые японцы легко могли запереть, были базы и на другом берегу Тихого океана? Мы бы их взяли, как говорится, в два огня. Наши крейсера оттуда ведь просто отрезали бы их от всего мира! И конец войне.
