Голос стих. Исчезла полоска уровня приема. Схватив микрофон, Гнат нажал клавишу и прокричал.
— Куда мне ехать? Где и что искать? Какой величины эти самые осколки?
Но больше в ответ не донеслось ни слова. В эфире было пусто.
— Проклятье! — Гнат повесил гарнитуру на место, выключил станцию и посмотрел на свое отражение в зеркале. Оттуда на него глядел взъерошенный безумец. Закрыв глаза, Гнат несколько раз глубоко вздохнул, старательно изгоняя из разума мрачные мысли и вновь взглянул в зеркало. Кажется, стало получше. Вздохнув, он невесело усмехнулся и тронулся в путь.
Тягач, подминая траву, двигался по полю прочь от солнца. Направление движения выбрано было только из-за удобства, чтоб яркий свет не слепил. Горячий ветер, врываясь в открытое окно, наполнял кабину ароматом трав. Вообще, степь тут оказалась вполне живописной: разнообразные цветы придавали ей вид пестрого и уютного одеяла. Гнату очень хотелось найти дорогу, чтобы не мять такую красоту колесами, но даже колеи вокруг не нашлось.
Машину раскачивало на невидимых ухабах, так что большой скорости развить не получалось. Но если прикинуть, она и не требовалась: спешить в никуда довольно бессмысленно. Главное — дотянуть до заката, чтобы стало прохладней и можно было бы выспаться на полке в спальнике. Если верить Галатее, то здесь не угрожают кошмары.
Солнце медленно садилось, счетчик неторопливо отмерял километры. Гнату пришла в голову мысль, что даже если он заснет за рулем, то ничего страшного не случится: куда бы машина не шла, все равно ни во что не въедешь. Но спать нельзя. Ведь один из главных законов шоферов гласил: "Никогда не спи, когда сидишь за рулем". А законы эти написаны были очень давно, в те времена, когда люди могли спать везде.
Вечерело, становилось прохладней, пришлось даже поднять стекло. Сумерки заставили включить фары. Но даже со светом не стоило продолжать путь. Кто знает, что может подстерегать в траве: яма, столбик… Да мало ли! Зевнешь и поминай, как звали.
Гнат затормозил, выключил мотор и откинулся на спинку сиденья, прислушиваясь к тишине. Изредка тихо звякал остывающий металл, слышалось пение цикад. Не хотелось думать о том, что надо будет завтра где-то раздобыть еды и воды. Сейчас главное — выспаться.
Шофер потянулся, выбрался из кресла и перешел назад, в свой уютный спальник с мягкой кроватью под потолком. Нахлынуло знакомое ощущение защищенности, какое бывает только дома. Хотя, если вдуматься, это и есть самый настоящий дом, лучший из всех. Гнат гораздо чаще жил тут, в грузовике, нежели в бараке.
