Если, как ему показалось через некоторое время, окно отдаленно соответствовало глазу, а те отверстия, из которых исходил звук, были внутренним ухом, то существо, по образу которого был построен храм, должно было обладать куда более обширным спектром чувств и органов, нежели человек. В его памяти всплыл отрывок из стихотворения:
…Средь леса, вдали от обычного люда,
Местные духи парят предо мной.
Боюсь, что на грани Великого Чуда,
Буду бродить я, как жалкий слепой[1]… Возможно, спектр чувств этого существа был настолько велик, что оно могло воспринимать по-настоящему грандиозные чудеса, о которых человек не мог даже мечтать.
ОН ЛЕГ на пол, упиваясь рассеянным светом, звуками и ароматами этого места, отдаленно ощущая удары могучего сердца божественного сооружения. Вскоре он снова начал ощущать чье-то присутствие в большом зале. Что-то живое, незримое и безмятежное. Хотя нет, не совсем безмятежное. Даже немного тревожное. Он лежал неподвижно, чувствуя, как беспокойство заполняет комнату. Оно словно не могло понять, кто он такой.
И вдруг в голове возникла мысль, пришедшая извне, короткая и емкая:
— Здесь есть кто-то, кроме нас?
— Да, — ответил он вслух.
По комнате пробежала дрожь. Стены расплылись. Свет на мгновение потускнел, а звуки смешались в еще более бессмысленные сигналы.
— Никогда не говори вслух, — прогремел приказ в его голове. — Никогда в нашем присутствии. Кто ты вообще такой? Откуда взялся? Но не смей говорить вслух! Отвечай только мыслями. Ты… живое существо, которое явилось извне? Объясни свое происхождение. Ты… человекоподобный?
— Да. Я… я человек. Потерпел кораблекрушение, очутился на этом острове и…
Пока он запинался, пытаясь описать то, что произошло с ним, безмолвный голос словно бы понял его сразу же, словно залез в голову и прочитал все мысли, которые человеческий мозг не смог сформулировать словами.
— Да, — голос в голове стал задумчивым. — Да, мы почти забыли, что ваш род еще существует. Прошло много веков с тех пор, как мы последний раз говорили с таким, как ты.
— Но где же я? Что…
Как и прежде, ответ опередил вопрос, так что еще до того, как слова-мысли покинули мозговой центр, внутри него словно вспыхнул огонь, освещая память. Ответом были не слова, произнесенные голосом, а словно поток чистого знания. Как будто он вспомнил что-то давно забытое.
Картины заплясали в голове яркими воспоминаниями. Он видел хаос и свершения: расу, мало чем отличающуюся от его собственной, но вся она была поглощена лишь одной задачей. Они что-то строили, но что именно и для чего, он понял не сразу. Оставалось лишь наблюдать за их работой, пока время неслось вперед со скоростью света. Смертность и рождаемость колебались в зависимости от числа трудящихся, пока сменялись засуха и полноводие, голод и плодородие. Невзирая ни на что, этот народ посвятил свою жизнь завершению чего-то, что сам не мог осознать.
