Великое чудо | страница 2
Он устало пожал плечами и прекратил думать. Тем более, что мыслям мешали подступающие голод и жажда. Кривая усмешка приклеилась к его губам. Необходимо исследовать джунгли, но он плохо подготовлен для этого — нет ни нормальной обуви, ни даже мало-мальски пригодного ножа. И вот, босиком, в рваных засоленных лохмотьях, с легким головокружением от шока, голода и пронзительной боли после вчерашней схватки с волнами, он побрел в джунгли, надеясь найти хотя бы пару упавших фруктов.
Подлесок был не густой. Огромные, увитые лозой деревья стояли достаточно далеко друг от друга, практически не мешая идти мимо них. И нигде не было слышно ни звука — полная тишина. Он понял это, когда достаточно отдалился от берега, продолжая погружаться в этот омут безмолвного затишья. Инстинкт заставил его двигаться так, чтобы не нарушать эту тишину.
Стараясь ступать как можно мягче и прислушиваться к любым звукам в подлеске, он не раз и не два ловил ощущение, что слышит какого-то мелкого грызуна, снующего в траве, впрочем, удостовериться в источнике звука не мог, что только усиливало чувство нарастающей тревоги. Над головой изредка раздавалось тихое хлопанье крыльев, однако и птиц ему не удавалось разглядеть. Он уходил все глубже и глубже в тишину, а незримые обитатели леса, казалось, продолжали его преследовать даже в чаще.
Голод и жажда все сильнее овладевали им, из-за чего иногда джунгли перед затуманенными глазами раздвигались в стороны, а почва буквально вздымалась под ногами. Он по-прежнему не видел ни одного живого существа, хотя шорохи грызунов и хлопанье крыльев птиц преследовали его повсюду, словно насмехаясь. Чувство тревоги нарастало. Как и накатывающаяся волнами усталость, и если бы он ей поддался, то уже не смог бы идти дальше.
Через некоторое время он споткнулся о змеевидный корень дерева и рухнул на замшелый мох, даже не пытаясь после этого подняться. Цветочный полумрак успокаивал его больное тело, заглушал яростный грызущий голод. В какой-то момент ему показалось, что он плывет по воздуху, освободившись от физического тела. Он больше не чувствовал под собой опоры, ему казалось, что он качается на морских волнах.
Тишина сомкнулась вокруг него, заливаясь в голову, словно вода. Он позволил ей наполнить тело, пока не возникло ощущение, будто мягкое течение уносит его все глубже и глубже, в какую-то бесконечную глубину сквозь плотные слои зеленого безмолвия. Внезапно течение всколыхнулось, точно от пульсирующего прилива, напоминавшего холодную дрожь.
