Видя, как я с недоумением пожимаю плечами, Амалайя соизволила объяснить:
— Если берешь что-то в одноразовой посуде, обязательно убедись, что она биоразлагаемая и изготовлена из вторсырья. Разумных на планете очень много и темп потребления просто невероятно высок. Единственный путь, который позволит следующим поколениям жить, а не выживать в условиях отсутствия ресурсов, это многократный цикл использования сырья.
— Госпожа! — взвыл Годрох. — Только же голову отпустило!
— Прости-прости! — выдохнула эльфка и ретировалась обратно в кабинет, откуда уже голосом, лишенным интонаций, сообщила: — Планерка через десять минут. Годро, сходи уже за кофе.
— Я с тобой, — сообщил я. Надо было послушаться первого позыва и взять кофе на всех.
Собрались в кабинете Амалайи не через десять, а через пятнадцать минут. Орк, вливший в себя три американо, выглядел вполне пристойно. Гном с виноватым видом протянул ему небольшой обруч.
— Этот-то хоть откалибровал? — мрачно взглянув на протянутый ему предмет Годрох.
— Все в лучшем виде, Годро! — отозвался Ноб. — Сам все проверил, что надо — подкрутил.
— Смотри… — мрачно пообещал ему ментат.
Вздохнув, как в воду прыгая, он натянул обруч на голову. Прозрачная доска посреди кабинета тут же ожила и засветилась.
— Вроде, нет сопротивления, — протянул орк.
Глаза он прикрыл и на доске тут же замелькали руны гномьего алфавита.
— Старые боги, какой же ты бракодел, Ноб, — без злости пробурчал орк. — Слабо было интерфейс поменять на нормальный язык?
— Это орочий у тебя нормальный? — рассмеялся гном. — Все руноскрипты пишутся на гномьем, чтоб ты знал! Даже если создает их не гном! Это международный язык всего, что связано с техникой и артефакторикой! Но там есть галочка в настройках, посмотри в верхнем левом углу. Называется «выбрать язык пользователя».
— Ага, вижу, спасибо.
Гномьи руны и правда сменились на орочьи письмена. Вслед за ними на экране быстро замелькали образы: какие-то расплывчатые картинки, цветовые пятна, рябь и снег. Закончилось все появлением в центре вчерашней мнемограммы, на которой два человека расставляли на земле зажженные свечи. Ни лиц не разглядеть, ни даже высокие они или низкие — просто горбатые тени, подсвеченные тускло горящими свечами. И аурой. Черт его знает, как с памяти тетки Гордох «скачал» и их расовую принадлежность, но факт остается фактом — перед нами были люди.
— Итак, наши подозреваемые — люди, — начала эльфка, буквально повторяя мои мысли, но орк, все также не открывающий глаза, без всякого почтения ее перебил:
