— Рад, что вы согласились участвовать в нашем проекте, сказал он и начал рассказывать подробнее о концепциях и собственных задумках. Захватив мое внимание, он явно позабыл о девушке, которую только, что снимал, и через несколько минут она сама решила покинуть фотозону, так ничего не сказав фотографу. Как говорила Аня, модель не должна ни на что жаловаться, ей платят не за это.
Антон все продолжал говорить, а я все еще не могла оторвать от него взгляд. Как же он изменился за то время, что мы не виделись. Нет, он всегда был красивым, но сейчас раздался в плечах, на подбородке появились легкие следы светлой щетины, по которой мне так хотелось провести рукой, а на голове была модная стрижка, прилизанная гелем. Удивительно, что после стольких лет, мы пересеклись здесь, на съемках для одного журнала. Впрочем, Антон со школы увлекался фотографией, а я…
— Можно называть вас просто Лерой? Так будет удобнее, — пояснил он.
Яс удивлением поняла, Антон передо мной стеснялся и очень осторожно подбирал слова. Как он, Антон Макаров, балагур и мажор может меня стесняться. Впрочем, не меня, а известную топ-модель, дефилирующую на подиумах Милана и Парижа.
— Можно, — ответила я, и от этого его улыбка стала еще шире. Будто бы подобная мелочь ему действительно важна.
Как выяснилось, сниматься мне сегодня предстояло в окружении многочисленных зеркал. Почему-то тут же вспомнилась ведьма из белоснежки: «Я ль прекраснее и милее?» Или Алиса в стране чудес. Но с подобным фоном работать придется труднее. И вначале, я никак не могла расслабиться, постоянно прокручивала в голове всевозможных различных поз и ракурсов, о которых мне говорили вчера.
К счастью, на выручку мне пришел Антон. Мгновенно поняв, что я растерялась, он начал мне подсказывать, подбадривал, помогал настроиться. И постоянно говорил комплименты. От которых улыбка на губах расцветала сама собой. Мне было приятного его внимание, я чувствовала, что нравлюсь ему, и от этого я чувствовала удивительное тепло на сердце, от которого хотелось воспарить.
— Покажи мне ярость, покажи мне гнев, — говорил Антон, в поисках новых интересных кадров. — Покажи мне страсть. — С этой командой я справиться не смогла, выдав наверно нелепое выражение лица. Но камера щелкала дальше.
— Покажи мне злость, тебе не нравится, что ты видишь. До такой степени не нравится, что ты хочешь разбить зеркало, — голос Антона звучал гипнотически, а фотоаппарат продолжал фиксировать малейшее мое движение.
