– Пане Гинтаре… – прошептал он. – Простите меня! Я забылся тогда, я был вне себя от горя… Но потом…
Она коснулась пальцами его губ.
– Тш-ш-ш! Не вини себя, Андрюс. Главное, ты пришёл, ты здесь!
Он хотел спросить, что это за место и каким образом он тут очутился, но она снова прижала пальцы к его губам и покачала головой.
– Не говори ничего, всё после. Ты ведь тосковал по мне?
Он молча кивнул, заворожённо следя за её смуглой тонкой рукой, что коснулась завязок рубахи у горла… В следующий момент он почти задохнулся – рубашка легко соскользнула к её босым ступням. Андрюс почувствовал, как сердце его заплясало в бешеном танце. Гинтаре опустилась на траву рядом с ним, сжала его загоревшееся лицо тёплыми ладонями; он увидел совсем близко её огромные, тёмно-янтарные глаза и нежные губы…
– Ты ведь тосковал по мне? – повторила она.
А потом он уже не помнил ни об Агне, ни о государе Петре Алексеевиче, ни даже о семье – все его эмоции и чувства слились в безумный вихрь, которым повелевала только она, Гинтаре. И хотя изумруд снова сделался огненно-алым и бешено пульсировал красными всполохами, Андрюс не обращал на него никакого внимания.
* * *
– А я вот янтарь больше люблю – он золотой, как солнышко наше, – говорила Гинтаре. – Но изумруд тебя сразу признал; значит, он стал твоим навсегда.
Она сидела на кочке и быстрыми, спорыми движениями доила козу. Та стояла совершенно спокойно, только когда Гинтаре наклонялась к ней, неуклюже пыталась приласкаться, как и Тихон, и все животные, что здесь обитали. Тихон часто бывал при них, однако и по собственным делам частенько отлучался: охотился в лесу, лазил по деревьям; пропадал иногда надолго, но всегда возвращался.
Андрюс лежал на мягком, точно бархат, мху и лениво поглядывал на зеленые ветви, плотно сомкнутые над головой.
– Янтарь – как солнце?.. Нет, он – как твои глаза. Я как в первый раз увидал тебя, так и подумал.
– Ничего ты не подумал тогда! – рассмеялась Гинтаре. – Ты же малец совсем был, когда мы встретились.
– А вот и подумал, – возразил Андрюс. – Только я не знал тебя совсем. Думал, что ты…
Гинтаре подошла к нему, присела рядом, положила его голову себе не колени и провела прохладными пальцами по его отросшим волосам. Льняные кудри Андрюса очень нравились Гинтаре, и она не позволяла ему стричься.
– А сейчас что думаешь? – улыбнулась она.
Андрюс закрыл глаза. Он не знал, сколько уже пребывает здесь, в объятиях дива лесного, но получалось, что долго. Однако в этом таинственном лесу время текло как-то по-иному.
