Стоило Владимиру переступить порог ресторана, как к нему тут же подошел солидный, переваливающийся с бока на бок как гигантский откормленные гусак, мужчина. Поправил шикарные усы, крякнул и заговорил, наконец, человеческим голосом. Лучше бы молчал, честно.
— Владимир, рад встрече, — протянул пухлую и, как показала практика, потную руку. — Слышал о новом приобретении. Как кофейни? Злые языка поговаривают, что этот проект у вас не задался.
— Взаимно. Всё в порядке, в пределах окупаемости. Прошу простить, у меня встреча. Не хотел бы опаздывать, — постарался отделаться от «гусака» легким испугом. Кажется, получилось. Мужчина отпустил его руку, живо изобразил на усатом лице с тремя подбородками чрезвычайно озабоченной жизнью выражение и откланялся.
А вот Лозовский напрягся: слишком людное место, слишком много знакомых. Чем он думал, когда приглашал сюда Акулову? Слухи расползутся по городу со скоростью звука. Сдал пальто в гардероб и двинулся в сторону зала.
— Здравствуйте, у вас заказан столик или я могу предложить из свободных? — поприветствовала девушка за стойкой администратора. К её лицу, кажется, навсегда прилипла широкая, яркая, но такая холодная улыбка.
— Столик заказан на фамилию Лозовский. Но уверен, у вас найдется для меня менее заметный вариант, — достал пятитысячную купюру и аккуратно положил перед девушкой. Найти свободную кабинку в элитном ресторане вечером было непросто. — Вы же постараетесь, — добавил лучшую из своих улыбок.
— Да, конечно, — вспыхнула девушка, на секунду с её лица слетела холодная маска. Обнажив эмоции: растерянность, радость и какое-то странное предвкушение. Вальдемару оставалось только надеяться, что завтра он не окажется героем очередного романа образца «эротические фантазии одинокой леди». — Третья свободна.
Девушка спрятала банкноту под кожаную папку меню и, махнув рукой коллеге, проводила Владимира на его место лично. Тяжелые атласные шторы скрывали вход в нишу, где расположился круглый столик и уютный мягкий диван по периметру.
— Сейчас вам принесут меню, — снова отстраненная улыбка на лице, только порозовевшие щечки напоминают об искренности. — И еще, что делать с вашей спутницей?
