— Но ей… всего… пятнадцать, и она уже обещана другому, — заикаясь сказал граф.
— Ха-ха, будто нас это волнует! Нужно было раньше думать, когда садился за
карточный стол, – теперь уже поздно, — ответил Тит, оскалившись злобной гримасой. — Соглашайся на наши условия, либо куча трупов вырастет еще на одно тело!
— Хорошо, хорошо, — проглотив подступивший к горлу ком, ответил д’Магсум. — Я согласен отдать ему свою дочь. Тогда все мои долги исчезнут?
— Ну мы же не звери какие—то, мы держим свое слово, — театрально разведя руки, ответил Тит, пнув ногой голову мертвеца. — Как сказал Кносс, после свадьбы все твои долги аннулируются. К тому же вы станете родственниками, а какие могут быть долги между родней?
— Я согласен, — нехотя повторил граф, не сводя взгляда со зловещей кучи. Видимо, он осознал серьезность происходящего.
— Отлично, вот это уже мужской разговор! Но чтобы ты все хорошенько запомнил и не уверовал в свою неуязвимость, у нас должны быть гарантии, что ты не забудешь о своем обещании.
Тит подозвал жестом двух верзил и, указав на д’Магсума, сказал:
— Отрубите-ка ему для начала указательный палец, может, это не даст ему забыть сегодняшний день.
Кален не видел нужды вмешиваться, ведь все это случилось из-за пристрастия графа к азартным играм, и один палец — малая цена за жизни тех людей, которые остались сегодня в лесу.
Услышав это, граф в панике попытался залезть под карету, но его очень быстро достали. Положив его руку на деревянную доску, человек Тита хладнокровно топором отрубил графу указательный палец. Граф взвыл от боли, словно буйвол, которого пониже хвоста ужалил шершень, а после того, как его отпустили, инстинктивно сунул обрубок в рот.
— Эта рана всегда будет напоминать о твоем обещании! И прижгите его руку, я не хочу, чтобы он случайно умер от заражения крови, — сказал Тит, наслаждаясь происходящим.
Не каждый день у твоих ног ползает и завывает благородный. И, обращаясь к графу, добавил:
— Свадьба должна состояться в следующем месяце, ты ведь не хочешь, чтобы мой господин еще больше разозлился?
Граф замотал головой, соглашаясь со словами Тита, не выпуская обрубок изо рта. Тит с помощью магического кольца поджег приготовленную вязанку хвороста, и один из его помощников начал раскалять на ней железный прут. Слуга Кносса подхватил отрубленный палец графа и засунул его себе в карман.
— Хорошо, — сказал граф, не сводя испуганных глаз от покрасневшего прута.
— Что – хорошо?
