— Думаю, я смогу немного в этом помочь.
В комнату коменданта подручные Набира внесли увесистый кованый сундук.
— Здесь еще восемь тысяч золотых, думаю, они будут вам полезны.
— Спасибо! Большое спасибо, — старый комендант чуть не бросился целовать Набиру руки.
— Этого хватит на все ваши нужды?
— Да. Но откуда?
— Часть денег —лично мои, часть — от продажи артефактов невоенного назначения и еще часть дали другие неравнодушные к нашему делу люди.
— Сказать, что я вам благодарен, —это ничего не сказать.
— Надеюсь, вы пустите эти средства в дело?
— Можете не сомневаться, - плечи коменданта распрямились, а глаза зажглись энергией. — С такими деньгами я смогу сделать гораздо больше, нежели мог даже мечтать.
Набир не сомневался в этом: он знал Орменона много лет, старик был еще старой закалки, прямой как стрела из индрийской стали, и верен своему долгу. А это чего-то — да стоит!
«Таких уже больше не делают, мы— вымирающий вид», — подумал Набир с грустью.
В большом зале, в кожаном кресле с позолоченными подлокотниками сидел Кносс. Первое, что бросалось в глаза, – это его тучность. Казалось, что его красный кафтан с вышитыми золотом вензелями, вот-вот порвется по швам, обнажив необъятный живот.
Лицо Кносса отличалось какой-то неестественной молодостью, на нем не было ни единой морщинки, оно напоминало туго натянутый барабан.
— Я к вам с ежедневным отчетом, господин, — проговорил Тит.
Сложно было определить возраст вошедшего. Его седые, коротко стриженные волосы и обветренное лицо не сочетались с молодым мускулистым телом. Хотя передвигался он с грацией юнца, его серые уставшие глаза выдавали груз прожитых лет. Сложно было объяснить, но легко почувствовать в его взгляде что-то опасное, недоброе. Они словно излучали тьму, поглотившую его душу.
Кносс не счел нужным отвечать на слова слуги, а лишь кивнул и сделал характерный жест рукою: мол, – продолжай.
— Итак, господин, из самого важного: нам удалось, наконец, обработать графа д’Магсума, он плотно подсел на карточные игры. Какая-то гадалка убедила его, что этот дуралей выиграет целое состояние. Представляете? — при этом губы Тита вытянулись в длинную тонкую линию. — Конечно, этот дуралей проигрался в труху. На сегодняшний день он должен нам тридцать семь тысяч золотых. И за просрочку платежа долг увеличивается каждый месяц!
— Вот это – здорово! — со стороны было непонятно к кому именно обращается Кносс: к девушке или Титу. Когда он говорил, его двойной подбородок перекатом превращался в тройной и наоборот. — Давно пора, а то возимся с ним уже больше двух месяцев.
