— Чего тебе, Кабутар? — спросила Марта, окидывая стоявшего строгим взглядом.
— Беда стряслась: младший сын ушел охотиться, но на него напал медведь. Хорошо, что успел достать нож и, э… всадить медведю в живот, но плохо, что, э… медведь хорошо его пощупал, — сказал старик. — Э… хорошо, что хоть нашли быстро и сразу к тебе, — каждое слово говорившего сопровождалось клубами пара.
— Так уж сразу ко мне? — улыбнулась женщина. — А как же ваш Проха? Или не смог помочь?
— Да он только увидел его, так сразу и сказал, что не жилец он, — сказал старик с заметным опасением в голосе. — Э… Может все-таки посмотришь, Марта? Э… не зря же мы его сюда столько тащили…
— Да уж охотно верю, что в долину к ведьме вы просто так бы не пошли, — сказала Марта все с той же ухмылкой. — Хорошо, пойдем посмотрим.
Айрин знала, что стоявший перед ними старик был староста соседней деревни. Он часто выступал переговорщиком между мамой и местными жителями, когда им нужна была помощь лесной ведьмы — так «за глаза» называли мать девушки, да и саму Айрин. Скорее всего, это приносило ему неплохой доход, ведь другие люди в деревне побаивались, что ведьмы наведут на них порчу или еще «чего похуже».
На разукрашенных красными петухами деревянных санях, укрытый горой шкур, лежал молодой парень, которого Айрин видела впервые. Несмотря на сильный мороз, все лицо юноши было покрыто мелкими капельками пота.
Когда Марта отодвинула шкуры, взору Айрин открылось неутешительно зрелище: у молодого мужчины была разорвана грудь сразу в нескольких местах. Кровь коричнево-красными пятнами сочилась через рубашку. Лицо раненого казалось безжизненным и бледным, прямо как у мертвеца. Его глаза были закрыты, а дыхание едва заметным. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — дело дрянь.
Не говоря ни слова, Марта положила руку на грудь, закрыла глаза и начала что-то бормотать. Так длилось несколько минут. Затем, накрыв раненого шкурами и достав длинную трубку с табаком, женщина закурила. Бросив строгий взгляд на старосту, она спросила:
— Сколько он уже без сознания?
— Э… Да вот, как только его принесли в полдень… Э... так выходит с обеда и не просыпался.
— Вы знаете, что я не работаю даром, — это прозвучало, не как вопрос, а утверждение.
— Да, знаем, поэтому принесли: три шкуры куницы, две соболя, бочонок меда и мясо медведя, — ответил старик: — Э...если выживет, получишь еще двух оленей.
— Четыре оленя, — сказала женщина, прищурив глаз и выпустив кольцо дыма.
