Нацепив маску безразличия, вышла из ванной комнаты.
— Спасибо, — шепотом поблагодарив, отдала телефон Яру.
— Всё хорошо? Дозвонилась?
— Да, спасибо, — ответила с вымученной улыбкой на лицеи села в кресло, открыв книгу на первой попавшейся странице.
— Я через полчаса вернусь за подносом. Ты обещала поесть, — наконец, он покинул комнату, оставив меня наедине с самой собой. За что я ему очень благодарна.
Два щелчка. Звук удаляющихся шагов Яра и тишина. С силой швырнула книгу на кровать, запустила пальцы в волосы. Раскачиваясь из стороны в сторону, пыталась себя успокоить.
Смысла находится и дальше в этом доме я не видела. Брату плевать. Возможно, его жизни вообще ничего и не угрожало. Побили бы его раз-другой, да и отпустили своей дорогой. Думаю, это послужило бы для него гораздо большим уроком, чем моё добровольное заточение. Сомневаюсь, что у него был такой долг, за который можно было бы его убить.
Только сейчас поняла, что я не знаю, какую именно сумму задолжал Дима. Не выясняя подробностей, ведомая слепой любовью к родному брату, я добровольно пошла в логово зверя. И, оказалось, что моя жертва никому не нужна.
Яркое весеннее солнце ласкало тёплыми лучами мои обнажённые ноги сквозь толстое стекло. Я сидела на полу у окна, жмурясь от солнца, наблюдала за заигрыванием воробьёв. Воробышек, что поменьше убегал от того воробья, что побольше, перескакивая с ветки на ветку высокого дерева, что росло справа от моего окна.
На деревьях и кустарниках, которые попадали в поле моей видимости, распустились первые нежные листочки, окутывая лёгкой зелёной дымкой ветви. Свинцовое небо больше не угрожало своей напряжённой серостью и хмуростью. Пришла самая настоящая тёплая весна. Та весна, в которую нет ни малейшего желания сидеть дома, хочется гулять на свежем воздухе. Вдыхая ароматы первых цветов, предвкушать приближающееся лето.
Наконец, маленький воробышек выбрался из ветвей дерева и вспорхнул ввысь, оставив воробья побольше далеко позади.
Так и мне хотелось вспорхнуть и улететь отсюда как можно дальше. Без оглядки. Лететь до тех пор, пока не останется сил для полёта. А потом бежать, бежать…
Но я заперта. Уже месяц, или около того, не выходила из этой треклятой комнатушки. После первой недели сбилась со счета, сколько именно дней нахожусь, тая в себе надежду выбраться отсюда как можно быстрее и, по возможности, живой. Но день сменяет ночь, а ночь сменяет день, а я всё ещё здесь. Сижу в полном неведении относительно того, когда смогу покинуть эту комнату и этот злосчастный дом.
