— Тише, малышка, — слышу его голос у самого уха.
Арчи целует моё лицо, словно поцелуями пытается осушить дорожки слёз.
Обхватываю его шею руками и нахожу влажные, чуть соленые губы, не желая чувствовать жалости от него. Я и сама себя неплохо смогу пожалеть, но уже после всего случившегося.
Мужчина крепче прижимает меня к себе и, не разрывая поцелуя, встает со мной на руках. Чуть пошатывается, но доносит до постели, на прохладную поверхность которой аккуратно меня укладывает. Теперь он руководит процессом, а мне остается только полностью отдаваться его звериной власти — такой пугающе манящей.
Через несколько минут всё заканчивается, но арчи не спешит покидать комнату и продолжает лежать на мне, прижимая тяжестью своего тела. Наконец, он перекатывается в сторону и проводит ладонями по своему лицу, словно избавляясь от наваждения.
— Можешь, когда хочешь, — резюмирует Арчи.
Не ответив ему, встаю с постели и подняв с пола майку и шорты, надеваю их.
— Мы в расчете, — обрываю его возможные дальнейшие размышления и указываю на дверь. — Теперь отпусти меня.
Мужчина следует моему примеру и тоже встает с постели, поднимает с пола свою рубашку и набрасывает её на плечо.
— Ты действительно думала, что я тебя отпущу после одного раза? — на его губах играет циничная насмешка.
— Но ты же обещал, — сжимаю кулаки. Внутри меня вновь поднимается злоба.
— Я только сказал — приступай. Остальное ты всё придумала сама, — говорит он, готовясь открыть дверь. — К тому же, твой братец задолжал мне столько, что одним разом ты точно не отделаешься.
Схватив с журнального столик светильник, швыряю им в Арчи, но попадаю в дверь.
Усмехнувшись, мужчина выходит из комнаты, после чего следуют два коротких щелчка.
— Мразь! — кричу я в закрытую дверь и в слепой ярости бросаю в неё небольшой журнальный столик, стеклянная столешница которого разлетается на осколки.
Под сопровождаемые меня раскаты грома и вспышки молний, продолжаю разрушать мебель, что попадается мне под руки.
Когда уже все, что можно было разрушить, оказалось разрушенным, замерла посреди комнаты со сжатыми кулаками, прерывисто дыша. Окинула комнату тяжелым взглядом, Вновь раздался раскат грома и меня, словно молнией, пронзила мысль: «А ведь я могу все это прекратить! Легко. Буквально одним движением руки».
Подошла к сломанному журнальному столику. Схватила один из осколков и поднесла к запястью.
А что я, собственно, теряю? Серую никчемную жизнь, похожую на тысячи других таких же пустых и однообразных. Одной больше, одной меньше…
