— Узнаю, — голос казался осипшим от сдерживаемых слёз.
— Узнала? А теперь запомни, что это меньшее, на что я способен, — в серых глазах блеснула сталь. Арчи встал у кровати. Окинул моё тело небрежным взглядом, в котором чётко отражалось, насколько я для него ничтожна. Жалкий кусок дерьма, который бросили ему под ноги. — Надеюсь, в следующий раз ты будешь сговорчивее, — сказав это, он неторопливо покинул комнату.
Некоторое время я лежала в том же положении, что он меня оставил, пустым взглядом смотрела в потолок, чувствуя, как что-то внутри меня обрывается, умирает. Слезы продолжали неконтролируемо течь из глаз, но я даже не попыталась их утереть. Свернувшись в позу эмбриона и закусив кулак, я уже не сдерживала рыданий, рвущих меня изнутри. Сегодняшний урок я усвою надолго.
Я — вещь. Вещь, которой будут пользоваться, как захотят и сколько захотят. Вещь, на чьи эмоции и чувства абсолютно плевать, как бы я ни брыкалась и ни сопротивлялась. Вещь, у которой теперь есть хозяин.
Наконец, когда не осталось слез и сил для самоутешения, возникло непреодолимое желание смыть с себя прошедшие два дня, как липкую, мерзкую, вонючую грязь.
Встав с кровати, словно в тумане направилась в ванную комнату. На ходу снимала одежду, безразлично бросая ее себе под ноги.
Воистину «золотая клетка»: личная ванная комната в современном дизайне, в которую можно попасть сразу из спальни, вероятно для того, чтобы не беспокоить своих надзирателей. Тогда стоило посадить меня в подвал, в таком случае хотя бы будет ясна моя основная роль в этом доме — игрушка для сексуальных утех. Ни больше, ни меньше.
Тело била мелкая дрожь, то ли от холода, то ли от морального и психологического истощения.
Зайдя в душевую кабинку, включила горячую воду, почти кипяток. Оно и к лучшему, согреюсь не внутри, так хоть снаружи. Некоторое время простояла под потоком горячей воды, уперевшись ладонями в стену. Не в силах стоять дальше, сползла по стене кабинки на пол, обняв колени.
Когда подушечки пальцев сморщились от долгого пребывания в воде, решила, что пора выбираться из душа. Закутавшись в белоснежный махровый халат, который висел на крючке рядом с душевой кабинкой, взглянула на собственное отражение в зеркале — жалкое зрелище. Длинные черные волосы спутаны, бледное лицо, карие безжизненные глаза, в которых буквально несколько дней назад можно было видеть искорки надежды. Теперь же в них видны лишь пепел и развалины рухнувшей веры в лучшее в людях. Под глазами залегли тени, нижняя губа рассечена с левой стороны и немного покалывает от боли.
