– Точно не скажу, но думаю, мы демаскируем себя. – Федоров специально применил этот военный термин, давая понять, что уловил суть беспокойства руководства. – Я не могу дать стопроцентной гарантии, что на той стороне территория СССР. Может, конечно, там ситуация и нестабильна по пространству и времени. Но у нас все спокойно. Место не меняется, уменьшение линейно и прогнозируемо. Я вам доложил, как мы по высоте уменьшили провал. Считаю, что выходим на СССР. Интересно, конечно, что даст экспертиза того песка.
Берия только кивнул в ответ. Потом, уставившись в пол, глухо сказал.
– Давай, без доложил. Честно друг с другом. А песок наш, советский. Не волнуйся.
Федоров послушно кивнул головой. Нашел дурака – честно. А потом, как незаменимость пропадет, за эту честность по всей строгости пролетарского правосудия.
Решив сделать первый взнос в новые отношения, Лаврентий Павлович достал из шкафа одну из папок, развязал на ней тесемки и передал Сергею.
– Только осторожно, документ сильно поврежден.
Раскрыв картонку, Федоров увидел сильно обгоревший журнал «Огонек» за 1991 год. У него замер дух – неужели еще где-то проявилось? Как же изменится мир, если наладится постоянное общение между прошлым и будущим. Представить невозможно.
Пояснение Берии прервало фантазию.
– Милиционер, который задержал Куско, одолжил у него этот журнал. Говорит так, посмотреть. Мы, на всякий случай, провели обыск, так он его в печь. Достали, что осталось. Но и этого достаточно.
Берия взял папку обратно, а Сергею протянул фотографию одной из страниц с подчеркнутым выражением «преступления сталинизма».
Посмотрев еще раз на копию, Берия взорвался.
– Они в 1991 году с карточками покупателя живут, и пытаются это на нас свалить. Мы два года назад, в 1947 году карточки отменили, а они что?
Картина прояснилась. Федоров даже не представлял, что существует опасность интервенции из будущего, да еще от своих. Несмотря на фантасмагоричность подобных событий, выглядели они вполне возможными.
– Лаврентий Павлович. Я в течение минуты готов закрыть проход. Пара полуторок с щебнем или песком. Вываливаем в аномалию и все.
Берия нервно засмеялся.
– С песком, чтобы и им глаза промывать пришлось. – Слова Сергея несколько успокоили его.
– То есть ты хочешь сказать, что проход мы уже контролируем? – Лаврентий Павлович не случайно сказал слово «уже», этим он давал понять, что считает контроль прямой заслугой Федорова. В столь сложной и щекотливой ситуации необходимо было поощрить прямого исполнителя, показать ему, как он ценен для руководства и всего дела.
