Внезапно, я с ужасом осознал, что мне надоели уроки Старика. После вчерашнего обучения во сне, после его очередных слов о ложной личности, я почувствовал чуть ли не отвращение ко всем его идеям. Словно они были насквозь лживыми, надуманными, высокомерными.
Но настоящий ли Старик был в моем сне? – пришло мне на ум. – Возможно, я общался лишь с собственным воображением.
С другой стороны, это не объясняло, возникшего ниоткуда, отвращения. Я сел за стол и ограничил думы только этой темой. Занялся сознательным мышлением – как сказал бы Старик. Цель подобного упражнения проста – научиться мыслить строго по нужной теме, не отклоняясь на ассоциативные цепочки, не теряя концентрации. Мысли стройным потоком обтекали заданный вопрос со всех сторон, подтачивали его, выводили на свет из мрака непонимания. Спустя полчаса напряженных дум меня пронзил ответ. Уже давно – несколько месяцев – на подсознательном уровне я сопротивлялся получаемым урокам. Несмотря на то, что Старик был для меня Мастером – человеком другого, более высокого уровня – я разочаровался в его системе обучения. Я не знал, что делать дальше.
Как же такое могло случиться? – возник вопрос. Идеи, которые он вкладывал в меня, без сомнения были полезны и даже необходимы. Но картина мира, которая формировалась под воздействием их, уводила меня в какой-то другой, закрытый, одинокий мир. Мир философии и сложных психологических теорий, в мир чудес и чистоты. Сегодня я ясно ощутил, что этот мир был не для меня. Старик словно что-то не учитывал, упускал из виду. Нечто жизненно важное.
Меня поразил возникший из памяти факт – в наши последние встречи, да и раньше, Старик не присутствовал. Как и в других людях я наблюдал в нем спящего. Спящего, который пытается играть пробужденного. И нужно отдать должное – у него это прекрасно получалось. Не зря его называли Мастером Игры.
Раздавленный полученными выводами, я сидел с пустыми, опущенными глазами, из меня будто вынули саму жизнь. Точнее, я сделал это сам. Я разрушил свою картину мира.
Очистив ум от сожалений и страхов, я погрузился в переживание настоящего. Ощутил тяжесть рук, небольшое напряжение в спине, тепло от соприкосновения с одеждой. Я смотрел на окружавшие меня предметы: на разбросанные книги, на свои карандашные рисунки (часто я рисовал различные фантастические пейзажи, каждый такой рисунок содержал в себе небольшой выдуманный мир, в который я погружался на часы, в котором навсегда сохранялась частица моей личности, моей индивидуальности). Рисунки вернули меня к моей дилемме. В них притаился ответ. Через секунду он пришел как ослепительная вспышка радости. Я нашел причину.
