Сейчас Горио должно было быть около семидесяти–восьмидесяти лет. Срок не самый большой для одержимого, но, по слухам, последние годы князь Дольф стал угасать и практически не покидал замка. Сейчас владениями управляла пара доверенных лиц, а сам Горио редко покидал свои покои.
И какой же вывод можно было сделать отсюда? Самым первым и главным подозреваемым являлся князь Дольф, тем более, что причины отомстить семейству Фариусов у него имелись. Но он не был кровным родственником и не мог управлять мертвецами рода Фаруис. Стоит подозревать, что Рэндо жив? Но где искать младшего братца, князь Фариус пока не знал. Начинать с чего–то надо было, а потому Дейрос выслал своему соседу приглашение, испрашивая разрешения на визит. Как бы ни был разъярён одержимый, но привлекать внимание прочих князей не хотел, а значит, должны быть соблюдены хотя бы минимальные правила приличия. Также нужно было приглядеться к окружению Горио.
* * *
Вернувшись к себе, Лилия Львовна судорожно придумывала, как объяснить происхождение ран. Они были внешне похожи на термический ожог, хотя были нанесены, по–видимому, кислотой. Княжна оглядела свои покои. На камине и трюмо было несколько зажжённых свечей. Магические осветительные кристаллы старались экономить, когда можно было обойтись без них. Чёрная Линия затушила одну из свечей и уронила её на пол, затем она коснулась льда, покрывающее место ожога, чтобы деактивировать руну, и, приняв заплаканный вид, выглянула в коридор, истерично призывая служанок.
Две девушки появились быстро, охая и ахая, они забегали возле госпожи, которая жаловалась, что уронила на себя горящую свечу и обожглась. Одна из служанок бросилась за целителем. Она поспешила на самый нижний этаж, где жил Виобор, чтобы сообщить ему о произошедшем. Реакция старца удивила её:
— Скажи, что не нашла меня.
Служанка лишь захлопала глазами, но покорно бросилась обратно. В это время вторая девушка уже спешила доложить о произошедшем княгине. В такое время та ожидаемо оказалась в своей опочивальне. Князя в покоях не было. Услышавшая вести княгиня приказала теперь уже привести некроманта, а сама, чуть поспешнее, чем обычно, двинулась в комнату дочери.
Они вошли княжне одновременно с первой служанкой, которая доложила, что не нашла целителя. Презрительно махнув рукой в её сторону, Многоликая приказала слугам ждать за дверью, а сама пригласила дочь присесть, устроившись рядом. Видя, что той больно, Многоликая почувствовала что–то вроде сострадания. Она знала, что такое боль.
